Виктор Кузнецов - Ночь длинных ножей

У Рема нашлось множество противников: партия, честолюбивый Гиммлер и СС (которые формально продолжали оставаться в подчинении у СА), рейхсвер и, наконец, общественное мнение, возмущенное выходками СА. К фюреру он относился с иронией, к которой примешивалась горечь, хотя, в то же время, он почти сочувственно разглагольствовал о дружеском отношении к нему со стороны Гитлера.

Точный момент времени, когда Гитлер решил выступить против СА, до сих пор учеными не установлен, однако в июне 1934 г., по-видимому, окончательная расправа стала неизбежной. Будучи опытным офицером, Рем, должно быть, понимал, что успешный мятеж СА невозможен или сопряжен с риском разрушить национал-социалистическое государство, а вместе с ним и СА. Однако ходили слухи о предстоящем путче штурмовиков. Остается спорным вопрос, сам ли Гитлер поверил этим слухам или же он искал повод для того, чтобы напасть на СА. Но, как бы то ни было, Гитлер санкционировал убийство Рема. Его старый друг знал слишком много, поэтому пришлось бы или отправить его в ссылку или найти иной выход. Рема застрелили в камере тюрьмы Штадельхайм. Он не соответствовал даже искаженным представлениям о морали национал-социализма. Теперь на смену спонтанному насилию ремовских штурмовиков пришел бюрократизированный террор гиммлеровских эсэсовцев.

Попробуем проследить жизненный путь Гитлера, этого «борца за нравственность». Вступив в Немецкую рабочую партию в сентябре 1919 г., он был никому не знаком. Но уже три года спустя он считался надеждой сторонников ультранационалистических идей. А в ноябре 1923 г. Гитлер даже решил выступить против слабого Веймарского правительства. Причины его быстрого взлета кроются в том, что ему покровительствовал ряд лиц. В их числе был Эрнст Рем.

Капитан Рем играл активную роль в жизни Гитлера начиная с марта 1919 г. Рем слушал выступление Гитлера в мюнхенском пивном подвале, где состоялось собрание членов Немецкой рабочей партии. Выступление молодого оратора произвело на него такое впечатление, что он сам вступил в эту крошечную партию. Рем регулярно поддерживал связь с высшими руководителями военных и добровольческих корпусов. В результате его поддержки Гитлер пошел в гору. Как признавался сам фюрер, ему очень повезло, что такой человек, как Рем принял в нем участие. Вскоре Гитлер сумел произвести благоприятное впечатление на влиятельных людей.

После разгрома Германской империи Эрнст Рем стал адъютантом фон Эппа, командующего Добровольческим корпусом. Вместе с бойцами фон Эппа он участвовал в разгоне Мюнхенской советской республики в апреле—мае 1919 г. Но и Веймарская буржуазная республика его не устраивала. На Эппа было возложено командование пехотными частями, расквартированными в Баварии, поэтому Рем приобрел важное значение. Оба военных имели в своем распоряжении средства, которые значительно повысили значение Гитлера как политика, который до сих пор был известен лишь как оратор с задатками актера. К примеру, в конце 1920 г. фон Эпп, ставший к тому времени командующим рейхсвером, передал лидеру партии средства из своего секретного фонда, в силу сугубо личных отношений, как объяснил он впоследствии. Рем познакомил Гитлера с молодыми кандидатами в члены партии, все из которых, по словам Гитлера, были энергичными молодыми людьми, привыкшими к дисциплине и воспитанными в армии на принципах, согласно которым не существует ничего невозможного.

Гитлеру удалось расположить к себе националистически мыслящие военные круги, которые стали видеть в нем единомышленника и руководителя. В этом ему помог Рем. По словам Герхарда Россбаха, покрывшего себя недоброй славой командующего Добровольческим корпусом, «Рем запихал в сапоги этого умного и слабого, но одержимого человека и подтолкнул его к действиям». Что касается умения принимать воинственные позы, то их он заимствовал у Рема. По его словам, одними словами ему бы ни за что не удалось заставить верных друзей вступить в партию.

На Гитлера сильное впечатление произвели солдатские манеры Рема, которые представляли собой смесь поведения штабного офицера и солдата-окопника. Рему было свойственно типично солдатское мнение, согласно которому немецкие ветераны должны получить свою долю в управлении страной. Такое кредо, естественно, усиливало презрение ко всем тем, кто изнежен и далек от солдатской службы. «Пустозвоны должны заткнуться, а принимать решения должны лишь настоящие мужчины. С политическими дезертирами и истерическими бабами обоих полов следует покончить».