Цезарь Солодарь - Дикая полынь

- Кто ваш командир?

- Младший лейтенант Красной Армии, - услышал он в ответ.

- А по национальности?

И узнав, что Хайретдинов - татарин, старик опустил голову и тихо сказал своим спутникам:

- Хоть бы мои внучата не повторяли ошибки их деда и не судили о людях по национальности. - И добавил, обращаясь к Мильруду: Передайте вашему командиру, что сегодня, на шестьдесят четвертом году жизни, я понял, как нас обманывали и обманывают сионисты. Никогда я больше им не поверю, что другие народы - враги евреев! Я проклинаю сионизм!"

В августе 1945 года мне снова довелось попасть в Германию в составе писательской бригады, работавшей над документальным сборником "Штурм Берлина". Именно тогда в нацистском государственном архиве Потсдама были найдены подлинники почтительных и весьма деловых донесений сионистских активистов руководителям гестапо.

Эти донесения не оставляют никакого сомнения в том, что просионистские организации в третьем рейхе, особенно "Палестинское бюро в Германии" и "Организация евреев Германии", были полномочными филиалами палестинской сионистской верхушки и сотрудничали с нацистскими разведывательными учреждениями.

Столь же благосклонны были палестинские сионисты к гитлеровским резидентам на своей территории, в частности к Райхерту - он орудовал под вывеской "Германского бюро информации в Палестине".

Поводов для взаимных контактов было немало. Скажем, такой, как совместные заботы гитлеровской разведки и сионистских организаций о создании в Германии "еврейских лагерей перевоспитания". По замыслу, согласованному с руководителем отдела гитлеровской разведки по еврейским делам фон Миндельштайном, питомцы таких лагерей - еврейские юноши должны были впоследствии широко использоваться в Палестине. Для чего?

По смыслу достигнутого соглашения ответ может быть только один: для проведения вооруженных операций по захвату земель палестинских арабов. Видимо, это был один из первых практических шагов, приведших к тому, что широкое распространение получил печально известный термин "сионистский штурмовик".

Словом, после разгрома немецкого фашизма у меня, совершенно не проявлявшего тогда особого интереса к теории и практике сионизма, помимо моей воли появилось немало реальных поводов вспоминать то и дело предательские деяния украинских сионистов в двадцатые годы. Правда, те деяния могли показаться невинными забавами в сравнении с дикарскими акциями мирового сионизма, творимыми в странах Европы в годы второй мировой войны и тотчас после нее.

"ПЫЛЬ БОЛЬШОГО СВЕТА"

Впрочем, если быть точным, сионисты еще накануне второй мировой войны сумели урвать с помощью нацистов изрядный куш. Проделано это было с иезуитской убежденностью, что для достижения поставленной цели хороши самые грязные средства. А цель-то была одна - выкачать побольше иммигрантов в Палестину, куда евреи из Европы уезжали весьма неохотно.

И сионисты смекнули: чем чаще захватившие власть в Германии фашисты будут учинять еврейские погромы, чем бесчеловечней будет осуществляться то, что Луи Хаген именовал "радикальной германской политикой в отношении евреев", тем большее число неимущих евреев вынуждено будет бежать оттуда в Палестину. Вот почему, когда все прогрессивное человечество возвысило гневный голос протеста против еврейских погромов в третьем рейхе, палестинские сионисты во главе с будущим премьером государства Израиль Бен-Гурионом сочли за благо... промолчать.

А немецкие сионисты, охотно сыграв на руку нацистам, пошли еще дальше! Выполняя личное задание Геринга, они согласились опровергнуть перед лицом общественного мнения Европы страшные вести об еврейских погромах в фашистской Германии. Популярнейшие ораторы из немецких сионистских организаций специально выехали в Прагу, Лондон, Париж и другие европейские столицы для публичных выступлений "на заданную тему".

В те дни над десятками тысяч немецких евреев был занесен фашистский топор, многие семьи уже успели получить официальные извещения о "неожиданной и скоропостижной" смерти их близких в концлагерях. Выехавшие на гастроли сионистские адвокаты гитлеризма хорошо это знали. И все же покорно продекламировали перед чехословаками, французами, англичанами дословно то, что было написано в геринговских шпаргалках.

- Мне было тогда двенадцать лет, - услышал я в Чехословакии от инженера Юлиуса Хладкиса, проведшего детство в небольшом городе Йилгаве. - Мой отец узнал, что в чехословацкую столицу приезжают делегаты еврейских организаций из Германии, где власть захватили нацисты, и твердо решил поехать на несколько дней в Прагу. Ведь до нашего городка уже тоже докатились вести о зверских расправах фашистов над немецкими евреями, и отец хотел узнать правду. Мама была против его поездки. Она понимала, что неожиданный отъезд врача вызовет справедливые нарекания пациентов. Но отец настоял на своем. Он поехал в Прагу. Там ему удалось дважды слышать выступления делегатов из Берлина. Вернулся он нервный, возбужденный, с воспаленными глазами. "Либо я сошел с ума, - рассказал он матери, - либо берлинские сионисты послали в Прагу отъявленных провокаторов! Они уверяют пражан, что немецкие евреи вовсе не бегут из гитлеровского рейха, а уезжают по-хорошему, что у национал-социалистов и сионистов немало общих взглядов, особенно по национальному вопросу. По словам этих делегатов, национал-социализм гитлеровцев неприемлем только для тех евреев, которые упрямо считают Германию своей родиной, а себя чуть ли не немцами..." Отец оглядел беспокойным взглядом всю нашу семью и воскликнул: "Но разве у нас, у меня и у тебя, у наших детей, может быть какая-нибудь иная родина, кроме Чехословакии! Здесь мы родились, научились мыслить, здесь мы стали людьми! А эти господа из Берлина внушают мне, что мы должны бросить свою родину, бросить Чехословакию и бежать в Палестину! Почему?"