Н. Копылов - Полководцы Петра I

Шведский корпус генерала Любекера получил приказ короля Карла XII о наступлении на Петербург зимой 1708 г. В распоряжении у Любекера находились солидные силы: около 14 тысяч солдат и 22 военных корабля. Преодолевая распутицу и следуя по абсолютно разоренной местности, шведы лишь 28 августа подошли к реке Тосне.

Действия шведов не застали русских врасплох — их давно ждали. Для противодействия неприятелю на линии реки Невы генерал-адмирал Федор Апраксин приказал выставить заслоны и сильные дозоры. После ряда боев, как пишет Тарле, между противоборствующими армиями возникло равновесие, в котором ни одна из них не отваживалась сделать решающий шаг: у Апраксина не хватало сил и средств, чтобы в полной уверенности напасть на шведов, а у шведского генерала — на разгром русской армии. Шведы заняли весь ораниенбаумский берег, но не знали, что им делать дальше. Русские же успели уничтожить часть провианта, а часть — доставить в Петербург.

Впрочем, край был не освоенный, и провианта не хватало и у русских. В сложившейся оперативной обстановке Апраксин пребывал отнюдь не в самом благодушном настроении. Начальник кавалерии иностранец Фрэйзер стал вызывать его подозрения, и Апраксин написал Петру: «Для того прошу ваше величество прислать в конницу доброго командира, ежели не противно вашему величеству, известного из русских».

Сражение при мысе Гангут

Между тем в отряде Любекера начинался голод, и уже 14 сентября Апраксин, ссылаясь на сведения, полученные от пленного шведского квартирмейстера Врико, доносил Петру, что Любекер намерен покинуть Ингерманландию. Шведская эскадра Анкершерны тоже была изрядно потрепана и взять о. Котлин не смогла. Апраксин, со своей стороны, выбрал тактику мелких укусов шведской армии и делал вылазки небольшими отрядами в районе Копорья. И такая тактика оказалась наиболее действенной в развернувшейся войне.

В итоге Любекер приказал своим пехотинцам подниматься на борт эскадры Анкершерны и отплыть от невских берегов куда-нибудь подальше. Это решение привело шведов к катастрофе. Для совершения посадки Любекер перевел свой лагерь к самому берегу моря. Погрузке войск сильно мешали штормы и шквалистый ветер. Чем меньше шведских пехотинцев оставалось в лагере, тем смелее становились попытки русских прорваться в лагерь.

Во избежание лишнего кровопролития генерал-адмирал Апраксин послал к неприятелю своего ординарца — вахмистра Ингерманландского драгунского полка Страсбурга с барабанщиком с предложением сдаться. Но предложение было отвергнуто. Тогда Апраксин отдал приказ к атаке. Русская пехота атаковала шведов с фронта, а драгуны с флангов. Оборонявшиеся отчаянно сопротивлялись, но были разгромлены наголову. Последние минуты посадки шведов на корабли имели вид и характер панического бегства.

На поле боя пали 828 шведских солдат и офицеров. Многие были взяты в плен. Русские потери составили 58 человек убитыми и 220 ранеными.

Так бесславно закончилась попытка шведов нанести русским ущерб на невских берегах. Победа Апраксина позволила Петру I забрать с берегов Невы дополнительные пехотные и драгунские полки и присоединить их к армии, стоявшей на пути Карла XII, вторгшегося в Россию с запада.

Хорошо информированный английский посол при Петре I Чарльз Уитворт доносил тогда в Лондон: «Шведы с боем форсировали реку Неву и остановились в Ингерманландии, вблизи Ямбурга, откуда они установили ежедневные сообщения со своим флотом и после шестинедельной остановки, не предприняв ничего, решились переправиться обратно на кораблях, но при этом случае их арьергард был разбит адмиралом Апраксиным».

За успешную охрану Петербурга Петр, сам одержавший победу при Лесной, повелел выбить особую медаль с изображением на одной стороне портрета Федора Матвеевича и надписью: «Царского Величества адмирал Ф. М. Апраксин», а на другой — изображение флота, построившегося в линию, с надписью: «Храня сие не спит; лучше смерть, а не неверность»

Битва при Лесной. Ж.-М. Натье