Генри Харт - Морской путь в Индию

Во-первых, они даровали себе в вечное владение все земли, которые уже были открыты или могли быть открытыми — при наименее благоприятном для них толковании — далее чем за сто лиг к западу от наиболее выдвинутого в эту сторону острова Азорского архипелага или архипелага Зеленого мыса. [15] Относительно последнего испанские эксперты могли и не знать, что он расположен на 5 градусов восточнее Азорского архипелага. Португальцы же в девяностых годах XV века, по всей вероятности, это знали, так как уже десятки лет постоянно плавали к Азорским островам и островам Зеленого мыса.

Во-вторых, испанские короли даровали себе этой буллой монополию торговых и иных операций к западу или к югу от указанных пунктов не только по направлению к Индии, но и «к иной какой-либо стороне». Следовательно, они претендовали и на гвинейскую работорговлю — важнейший торговый источник доходов португальской короны.

Но Португалия была тогда слишком сильна на Атлантическом океане, чтобы считаться с «чернильной» победой испанских королей. В результате разгоревшегося спора, во время которого португальская сторона сносилась с кастильской непосредственно, минуя Рим, между «высокими договаривающимися сторонами» был — через год — 7 июня 1494 года заключен Тордесильясский договор. И Португалия и Кастилия пошли на уступки, каждая — в том направлении, в котором была менее заинтересована.

Договорились, что должна быть «проведена прямая линия от полюса до полюса, то есть от полюса арктического до полюса антарктического с севера на юг, в 370 лигах к западу от островов Зеленого мыса… и чтобы все, что уже открыто или будет открыто королем Португалии или его кораблями, будь то острова или материки, к востоку от этой линии, на севере и на юге, принадлежало названному сеньору — королю Португалии и его преемникам на веки вечные и чтобы все острова и материки, как открытые, так и те, что будут открыты королем и королевой Кастилии и Арагона или их кораблями к западу от названной линии, на севере и на юге, принадлежали означенным сеньорам — королю и королеве и их преемникам на веки вечные».

Ни Африка в целом, ни какая-либо часть Африканского материка, ни «Индии» в Тордесильясском договоре не упоминались. Тем не менее обе стороны в дальнейшем толковали его следующим образом.

Кастилия (на этот раз уже вместе с Арагоном) в 1494 году отказалась от всяких претензий на португальскую монополию открытий и захватов в приатлантической Африке; но Португалия, со своей стороны, никогда не возражала против испанских захватов средиземноморских африканских областей. Кастилия санкционировала португальское право дальнейших открытий и захватов в Индийском океане. Наконец, Кастилия согласилась на перенос намеченной папой демаркационной линии (от полюса до полюса) в Атлантическом океане на 270 лиг далее к западу, считая от самого западного из островов Зеленого мыса.

С точки зрения географов и политиков того времени установление такой демаркационной линии было большим дипломатическим успехом для Португалии: никто тогда, в 1494 году, не мог оценить действительного значения открытия Колумба для испанцев; португальцы же закрепили за собой, во-первых, «право» захватов уже известных им африканских стран и, во-вторых, реальные торговые пути вдоль западных берегов Африки и недавно открытый (экспедицией Бартоломеу Диаша) морской путь в Индию и другие страны Индийского океана.

При этом передвижении демаркационной линии португальцы, по-видимому, преследовали цель — на основании опыта экспедиции Бартоломеу Диаша — обеспечить наиболее удобный путь к мысу Доброй Надежды, вдали от западно-африканских берегов. Но они, несомненно, надеялись также и на открытие здесь новых островов, которые могли быть использованы как этапы на атлантических путях к мысу Доброй Надежды. Но, разумеется, никто тогда не мог предполагать, что первый же «остров», открытый через шесть лет португальцами именно в этой океанской полосе, так легко уступленной им кастильцами, — Вера-Круш, переименованный в Санта-Круш, а затем в Бразил (Бразилия), окажется частью тогда еще неведомого южного заатлантического материка.

Вряд ли кто-либо из португальцев верил в девяностых годах XV века и тем более в начале XVI века, что на восточных путях к «Индиям» они, португальцы, когда-нибудь встретятся с испанцами, пришедшими туда западным путем. С испанской же стороны многие в 1494 году надеялись на достижение западным путем «Индии», и в первую очередь — сам Колумб и его покровители. Вместе с тем они, по-видимому, рассчитывали на то, что португальцы или совсем туда не доберутся восточным путем, или запоздают и придут, когда испанцы там уже закрепятся.