Дмитрий Абрамов - Миссия России. Первая мировая война

«Ух-х-х! Ах-х-х!» — выдохнули орудия.

«Ба-ба-ба-ба-х-х-х!» — стальным провизгом запричитали «максимы».

Ливень свинца и осколков обрушился на добровольцев. Первые ряды их были сметены в течение минуты. Увидев, что атакующие несут большие потери, командиры сразу же приказали людям залечь и вести прицельную стрельбу по пулеметным гнездам врага. Кирилл не успел сделать и пяти выстрелов, как услышал:

— Прапорщик Космин! Здесь?

— Так точно, здесь в цепи!

— Ротмистр Новиков! Приказываю срочно оставить позицию и убыть в распоряжение полковника К., командира второй артбатареи дивизии.

— Господин ротмистр, разрешите остаться в цепи!

— Отставить! В распоряжение командира второй батареи, бегом, марш!

Космин беспрекословно повиновался и через двадцать минут уже стоял за наводчика одного из орудий второй батареи. Вечер уступил место ночи. А та дождливая, влажная и черная южная ночь была страшна. Орудия дроздовцев, сведенные в один кулак, обрушили на позиции противника десятки снарядов и замолчали. Прислуга орудий ждала дальнейших приказаний. В темноте ветреной и дождливой ночи слышно было как командиры стрелковых рот с криками «Ура!» вновь подняли людей в атаку. Навстречу им вновь зарокотали пулеметы и ударили пушки красных. Вторая атака захлебнулась. В долгой и бестолковой перестрелке вслепую мучительно тянулось время. Темнота оглашалась стонами и криками раненых, выносимых из цепи атакующих. Вновь заговорили добровольческие орудия. Космин наводил наугад, зная со слов командира батареи, что пулеметные гнезда и окопы красных находятся где-то за полторы версты юго-восточнее их батареи. Вражеские пули то там, то тут секли ночную мглу, раня и выбивая прислугу у орудий. После того, как пушки выпустили еще по пять снарядов с осколочными боеголовками, наступила пауза. Затем в страшной, мокрой темноте, по щиколотку в грязи добровольцы в третий раз ринулись в атаку. Кто-то из офицеров и солдат на батарее, сжимая в руке цевье винтовки, призывал:

— Господа, наши пошли в дело. Давайте и мы в штыки! Поддержим наших!

— А что, господин полковник, прикажите добровольцам в цепь!

— Отставить! Тут все — добровольцы! А орудия на кого оставим!? Без моей команды ни шагу с позиций! Головы сниму! Вертопрахи, вашу мать! Не видно ни чертова кулака, а им в штыки прикажи! — орал взволнованный полковник, пытаясь всеми силами и правдами-неправдами удержать людей на батарее…

Да, та ночь была темна, страшна и кровава. Добровольческие роты в третьей атаке сломили сопротивление красных и выбили их с занимаемых позиций. Дроздовцев и марковцев поддержал Корниловский гренадерский ударный полк. Освирепев от потерь и штыкового боя, белая гвардия ворвалась в Белую Глину и заварила там кровавую кашу. В предрассветных сумерках пылали соломенные кровли хат и сараев, беспрерывно хлопали выстрелы, кричали и стонали раненые и сраженные насмерть. Когда ранним утром добровольческая артиллерия вошла в городок, то он представлял из себя страшное зрелище. Дымились и догорали постройки, убитые лошади, сломанные телеги, тележные колеса, брошенный домашний скарб встречались повсеместно, на размокших от дождя дорогах и улицах в серой глине и земле вперемежку лежали и шевелились в крови сотни людей в военной форме и в гражданском. Дроздовцы, марковцы, корниловцы перемешавшись с кубанцами, осматривая убитых и раненых, добивали красных штыками. Стройными колоннами через городок и станцию проходили батальоны Алексеевской пехотной бригады с погонами и околышами белого и синего цветов. Под Белой Глиной они были в резерве.

На площади стояла длинная, в три шеренги, колонна пленных молодых красноармейцев человек в пятьсот. Сам Дроздовский обратился к ним:

— Солдаты, вы были призваны в Красную армию насильно. Вас обманывали, уверяя, что вы будете защищать вашу Советскую власть, что вы получите землю, заводы и фабрики в свои руки. Но вас призвали, чтобы защищать диктатуру большевиков и душить свободу своего народа, душить свободу России — вашей матери, — голос командира дивизии срывался на хрипоту, он волновался. — Вас обманули! Но вы можете искупить свою вину, если вступите в ряды нашей Добровольческой армии. Этим вы смоете грех предательства перед Россией, защитите Отечество, своих матерей, отцов, жен, детей!

Космин протер стекла пенсне и внимательно присмотрелся к пленным. Среди них не было старых солдат. Без шапок, в изорванных гимнастерках, потертых кожаных куртках и шинелях, кто в сапогах, кто в драных ботинках стояли молодые заводские парни, чернорабочие, крепкие, с простыми, бесхитростными лицами. У многих на щеках пылал румянец.