Дмитрий Абрамов - Миссия России. Первая мировая война

— В штыки! — командует незнакомый офицер.

Все внутри сжимается у Космина от напряжения, но он перехватывает винтовку наперевес, с примкнутым уже давно штыком, и во все глаза смотрит на Ивашова.

— Отставить в штыки! — шипя от злости, останавливает капитан, — они сейчас резанут из «Максима», кто тогда будет защищать штаб?

Часть людей и Космин успевают остановиться. Но те, кто не услышал команды Ивашова или ослушался, выбегают в ворота дома и сами попадают под очередь пулемета. Двое юнкеров и один кадет падают в воротах замертво, один студент ранен. Обороняющиеся ретируются. Раненого втаскивают под защиту стен уже на руках.

Звенят и бьются стекла, хрустальная люстра в зале на первом этаже сорвалась с потолка, рассыпалась по паркету с громом и звоном. Один из юнкеров ранен в бровь осколком люстры. Кровь заливает ему лицо, но он даже не видит этого и не чувствует боли. Великолепный паркетный пол загажен плевками, окурками, битым стеклом, следами грязных сапог. Вокруг россыпь патронных гильз. В воздухе стойкий запах гари, мочи и крови. Пули вышибают клавиши на рояле, а рояль «играет» струнами выбиваемых клавиш.

— Что он, заговоренный, что ли? — кричит в ухо Космину капитан, выстрелив из винтовки и указывая на рослого рабочего среди атакующих, который пытается перелезть через забор.

— Почему так?

— Три раза стрелял ему в грудь. Вижу, что попадаю. А он — цел, жив-живехонек! — опять кричит Ивашов.

— На, получи, сука, ниже! — хрипит и давит на спусковой крючок Ивашов.

Рабочий переваливается через забор, что-то еще кричит своим. Те пытаются подобрать его, но защитники дома пулеметными очередями отгоняют их прочь. Красногвардейцы откатываются. Ивашов, два юнкера и Космин подбегают к сраженному здоровяку. Тот смертельно ранен в низ живота и испускает дух. Один из юнкеров по приказу капитана расстегивает на нем полушубок. Под полушубком — железный панцирь.

— Вот сука большевистская, — хрипит Ивашов, — а своих-то товарищей в панцири не одел.

Ни Космин, ни Ивашов, ни юнкера еще не знают, что здесь в бою ими убит один из организаторов и лидеров Замоскворецкого ВРК (Военного революционного комитета) — Петр Добрынин.

Вечером вдруг становится необычно тихо. Она незаметно пришла с осенними сумерками — эта забытая людьми тишина, странная для человеческого уха, привыкшего к грохоту выстрелов и разрывов. Ивашова и Космина вновь вызывают в штаб округа — в Александровское училище. Там прямо в холле большой прихожей собрано не менее пятидесяти офицеров. Расположились как попало. Кто сидит на стуле, на кресле, на подоконнике, кто стоит, устало прислонясь к стене. Видны бинты с просочившейся и присохшей кровью. Ненавязчиво дымит папироса. Усталые, измученные, покрытые пороховой гарью и пылью, заросшие щетиной люди слушают серьезного на вид полковника в шинели с шашкой на ремне, с припухшими, красными от бессонных ночей, но внимательными, пронзительными глазами. Фуражка снята. Темные волосы, зачесанные назад, открывают большой, умный лоб. В словах его сквозят неиссякаемая энергия, правда. В словах полковника слышна трезвая оценка ситуации. Этот полковник — Л. Н. Трескин — один из организаторов сопротивления большевистскому перевороту. Доклад освещает положение дел и обстановку в Москве.

— Господа офицеры! Сегодня вечером 29 октября, два часа тому назад, по инициативе Викжеля [8] Викжель (ВИКЖЕЛЬ) — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза. с большевистско-советским ВРК Москвы заключено перемирие. Условия Викжеля: ликвидация ВРК и противостоящего ему нашего Комитета общественной безопасности (КОБ), консолидация враждующих партий в единое общегородское социалистическое министерство, подчинение всех войск командующему Московским военным округом полковнику Рябцеву. Надо признать, что наше положение далеко не из легких. Наши части выбиты с Пресни. Большевики взяли Провиантские склады. Они закрепляются на Страстной площади. Алексеевское училище в осаде. Солдатами Двинского полка, перешедшими на их сторону, взят Малый театр. Отрядами рабочих взят Почтамт. Тяжелые бои прошли у штаба МВО, у Зачатьевского монастыря, в Гнездниковском переулке. Большевики активно обстреливали из орудий здания Думы и гостиницы «Метрополь». Мы еще удерживаем Никитские ворота, часть Тверского бульвара, Александровское училище, 5-ю школу прапорщиков в Смоленском переулке, Алешинские казармы, а главное — за нами душа, ядро, семя Москвы и России — Кремль. Известно, что представители их ВРК отправились в Петроград для согласования условий перемирия с руководителями Советов. Штаб МВО не склонен думать, что из Петрограда придет одобрение их действиям. Надо готовиться к продолжению боев…