Всеволод Егорьев - Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.

Тем временем к борту «России» и «Громобоя» на шлюпках подошли первые группы японцев, покидавших свой пароход.

На одной из них прибыл военно-морской представитель (комендант транспорта) капитан- лейтенант военного флота Мизугуци. Японский официальный исторический труд [113] 1 «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи», т. 3, стр. 17. рассказывает: «На пароходе была сильная суматоха и, так как в течение одного часа нельзя было свезти всех людей, то капитан-лейтенант Мизугуци, дав дальнейшее распоряжение штурману (торгового флота) Акамуцу, сам вместе с ревизором Иида, капитаном судна Яги и двумя нижними чинами сел на шлюпку и отправился на крейсер «Россия» просить дальнейшей отсрочки» (потопления). – В. Е.).

Стремлением спасти людей, в том числе невоенную команду транспорта, при невозможности сражаться наличными тремя 47-мм пушками против трех больших кораблей противника, объясняет автор японского труда этот по меньшей мере странный поступок старшего военно-морского начальника японского военного транспорта.

Потому, что на пароходе началась суматоха (точнее-паника) он, военно-морской начальник, счел возможным вместе с капитаном парохода покинуть его, предоставив справляться с ней младшему штурману торгового флота Акамуцу.

Автор японского труда удивляется, почему Мизугуци, будучи встречен на «России» офицерами, на его просьбу об отсрочке «как будто бы получил согласие», но потом «вдруг был арестован».

Русский автор брошюры «На крейсере «Россия» описывает прибытие Мизугуци на флагманский корабль, как акт сдачи: «Один в военно-морской форме отдает при входе на трап старшему офицеру свою саблю».

Нет ничего удивительного, что сдавшегося старшего военно-морского начальника не отпустили обратно на свое судно, а отправили туда в сопровождении русского офицера, только некомбатанта [114] 2 «Некомбатант»-противопоставление слову «комбатант» или «воюющий». Под последним в международном праве того времени понимались «лица, входящие в состав вооруженных сил», «враги открытые и законные». К некомбатантам, пользующимся покровительством законов войны, относились, например: «врачи, военно-полевые интендантские и почтово-телеграфные чины» и др., а также «разного рода поставщики и маркитанты, корреспонденты газет…» (см. «Главнейшие сведения по морскому международному праву», составл. В. Сивере, СПБ, 1902, стр. 73-74). Автором настоящей книги термин «некомбатант» применен к «не носящим оружия» рабочим «кули» – носильщикам тяжестей и грузчикам, применявшимся в японской армии, а также к другим невоенным лицам, которые находились на японских транспортах и пароходах. – капитана парохода.

Гребной катер с призовой командой и подрывной партией с «России» и японским капитаном парохода подошел к борту транспорта.

Одна группа (лейтенант Петров) направилась вместе с капитаном производить осмотр судна, другая (лейтенант Рейн)-подготовлять его к взрыву.

Петров, «спросив еще раз командира, остался ли еще кто-нибудь на пароходе, и получив категорический ответ, что никого нет, с квартирмейстером Горышем и командиром пошел по палубам; у трапа были поставлены двое часовых с ружьями». [115] 1 Рукопись Щербатова, л. 108. Рейн спустился в машинное отделение.

Обнаружив неожиданно в одной из кают правого борта 6 японцев (из них 5 армейских офицеров), Петров, угрожая револьвером, обезоружил их и отправил на катер.

По японским данным, офицеры, получив перед тем приказание «разделить участь судна», выслушали это приказание и все прокричали вместе с солдатами три раза «банзай», а затем собрались в одном помещении, где приступили к прощальному пиршеству». [116] 2 «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи», т. 3, стр. 18. В этом помещении они и были арестованы лейтенантом Петровым, а затем отвезены на катер.

«В это время» – пишет в своем рапорте Петров – «лейтенант Рейн крикнул мне, что у него все готово, и просил торопиться. Квартирмейстер Горыш обежал палубу, чтобы осмотреть, все ли наши люди сели на катер, и доложил, что в кормовом трюме есть солдаты с ружьями». [117] 3 Рапорт Петрова-по историческому журналу крейсера «Россия», л. 96. Попросив Рейна подождать со взрывом, Петров сообщил о находке голосом на крейсер.

Он следующим образом излагает далее в своем рапорте:

«Солдаты в числе около 150 человек, несмотря на предложение выйти на палубу, остались в трюме и щелкали затворами. Тогда я дал знать о положении дел на крейсер, на что получил приказание немедленно отваливать. Доложив лейтенанту Рейн, я забрал всех своих людей и отвалил от парохода. Проходя под кормой, я заметил на ней две 47-мм пушки, которые раньше не видел, о чем передал тотчас голосом на «Россию». [118] 4 Рапорт Петрова-там же