Константин Станюкович - Блестящее назначение

"Что ему надо?" - подумал Загарин.

Он приказал просить в кабинет и, вставая, сказал жене:

- Сейчас сплавлю его, Вера.

- Поскорей!..

В маленькой комнате, служившей Загарину кабинетом, где на диване, после прежних ранних обедов, Виктор Иванович обыкновенно играл с Викой, - стоял красивый брюнет с бегающими глазами и, особенно крепко пожимая руку Загарину, проговорил:

- Извини, Виктор Иваныч, что ворвался. Я на пять минут.

- Садись, Николай Сергеич...

- Ты, Виктор Иваныч, ведь отказывался от назначения?

- Да.

- И остаешься при своем желании?

- Так что же?

- А то, Виктор Иваныч, что еще можно отменить приказание...

Загарин изумленно взглянул на товарища.

- Я тебя не понимаю, Николай Сергеич.

- Поймешь, Виктор Иваныч, и скажешь спасибо товарищу... Завтра же едем на первом пароходе в Петербург...

- Зачем?

- Я отвезу тебя, Виктор Иванович, к одной даме...

Загарин нахмурился и спросил:

- К какой даме... И при чем дама?

- Очень милая дама... Ну, одним словом, увидишь... Проси ее, чтоб тебя не посылали, а уж это мое дело, чтоб она устроила мое назначение... И ты будешь доволен, что останешься, и я, что уйду командиром "Воина"... Понимаешь, Виктор Иваныч?

Загарин понял.

- Я не поеду, - сухо проговорил он и встал.

Встал и Никулин, несколько сконфуженный.

- Не желаешь остаться?.. Не хочешь воспользоваться протекцией...

- Только не такой...

- Не хуже и не лучше другой, Виктор Иваныч... Впрочем, у каждого свои взгляды... Хотел тебе же помочь...

- Напрасно беспокоился... Лучше сам проси даму, чтобы тебя назначили...

- Поздно... Без тебя теперь она не согласится... хлопотать... Ну, а ты... предпочитаешь "дурака свалять"... Извини, что задержал товарища! иронически проговорил Никулин. И, пожав руку Виктора Ивановича, ушел.

Загарин вернулся к жене, и напрасно он старался скрыть раздражение.

Еще бы не заметить его по подергиванию щеки! И Вера Николаевна тревожно спросила:

- Зачем приходил Никулин? Чем тебя раздражил?

- Да как же!.. И как он явился с таким предложением!? - повышая голос, проговорил Виктор Иванович.

И, присевши рядом с женой, рассказал ей, зачем приходил Никулин.

Вера Николаевна, не прерывая, жадно слушала мужа, серьезная и подавленная.

- Ты ведь понимаешь, что я не мог согласиться? Ты ведь не упрекнешь меня, родная моя? Не правда ли? - взволнованно и словно бы без вины виноватый, спрашивал Загарин, ожидая одобрения.

Что-то обидное и больное словно бы укололо внезапно сердце Веры Николаевны. В ее голове промелькнула мысль: "Ради семьи не может остаться. И говорит: так любит!"

Но в следующую же секунду молодой женщине стало бесконечно стыдно.

Хоть Вера Николаевна и не сознавала, отчего так нехорошо предложение Никулина, но в следующее же мгновение, словно бы просветленная, она почувствовала, что оно нехорошо, если такой человек, как муж, возмутился.

И уж не обиженная, а сама, казалось, считавшая себя напрасно обидевшей человека, который так беспредельно и любит и благоговейно влюблен в нее, Вера Николаевна с необыкновенной нежностью, порывисто промолвила, умиленная:

- Милый!.. хороший... Ты прав, конечно...

И Виктор Иванович почувствовал, что с души его спало что-то тяжелое, благодарно взглянул на жену и восторженно проговорил:

- Спасибо, Вера... И как я тебя люблю!

И снова оба искали и не находили слов, пока не пришел доктор Николаев и не втянул их в разговор.

VII

После того, как в столовой отпили вечерний чай и Загарины вместе с доктором перешли в гостиную, - Рябкин и Ариша сидели за самоваром в большой, безупречно прибранной кухне, в углу которой теплилась свеча у образа, а на кухонном столе стояла маленькая лампа.

Ариша, полноватая, здоровая блондинка, была старше мужа и по сравнению с красавцем-матросом казалась и старее своих тридцати пяти лет и почти некрасивой. Но бойкая, с умными глазами, умеющая "ходить за собой" опрятно, Ариша внушала к себе не только влюбленные ревнивые чувства, но и невольное почтение к ее "башковатости" и практической сноровке. И Рябкин находился в полном подчинении Арише, хотя, случалось, и покрикивал на Аришу, словно бы желая показать, что обязан держать бабу в понятии насчет того, что он глава.

И Ариша только лениво посмеивалась, уверенная, что "Вась" только хорохорится.

Она была матросская вдова и через год после того, как первый ее муж потонул, она поступила к Загариным кухаркой, и сама влюбившаяся в вестового, скоро влюбила его в себя и, честь честью, вышла за него замуж. Она была очень счастлива с таким красивым и влюбленным, и веселым, и добрым матросом, и теперь то и дело плакала...