Александр Чудинов - Жильбер Ромм и Павел Строганов. История необычного союза

По итогам встречи с Александром I Строганов составил ряд документов, в которых постарался максимально точно сформулировать для себя выраженные в этой беседе взгляды царя на реформу и конкретизировать дальнейшую программу действий «молодых друзей». Особо важным он счел то, что император, как ему показалось, полностью разделяет два его основных принципа: а) преобразования проводятся «сверху», волей самодержца; б) административная реформа предшествует всем остальным изменениям государственного строя [829].

Соответственно, в «Генеральном плане работы с императором над реформой» Строганов поставил себе задачу упрочить приверженность Александра этим принципам, особенно первому из них. В политических условиях, сложившихся после насильственного свержения Павла I, полномочия молодого самодержца были де-факто ограничены Государственным советом, где первую скрипку играли организаторы и исполнители переворота. Вот почему Строганов считал настоятельно необходимым сначала укрепить положение монарха в качестве единственно возможного источника любых изменений и уж затем заняться организацией работы тайного комитета по подготовке плана преобразований, первым из коих, по его мнению, должно было стать усовершенствование государственного аппарата: «Дабы реформа была хорошо исполнена, ее надо сначала произвести в сфере управления, все части которой должны быть приспособлены для того, чтобы обеспечивать неприкосновенность собственности и свободу делать все, что не наносит ущерба другим. В том, что касается последнего, то пределы, выход за которые наносит ущерб другим, должны быть очерчены законом, и все, что не запрещено, будет разрешено» [830].

Эту же мысль Павел Александрович повторил в мемуаре «О состоянии нашей конституции», где попытался конкретизировать содержание предстоящих реформ:

Текущие действия правительства должны быть согласованы с его конечной целью. Этой конечной целью является прочное обеспечение счастья нации. <���…> Чем обеспечивается счастье людей? Счастье людей состоит в неприкосновенности их права собственности и свободы делать с нею все то, что не наносит вреда другим. Средство дать им сие благо – упорядочить систему управления. Гаранты подобного упорядочения системы управления – фундаментальные законы государства или, иначе говоря, конституция [831].

Таким образом, задачей реформ Строганов считал законодательное закрепление прав граждан и установление гарантий, позволяющих населению реально пользоваться ими.

По его убеждению, конституция должна включать в себя три основных компонента: определение прав, порядок пользования ими и гарантии. В России, полагал Строганов, существуют, по крайней мере частично, два из них – права дворян и мещан, а также порядок пользования ими, закрепленные в жалованных грамотах. Правда, отсутствие гарантий в значительной степени обесценивает последние. Права же крестьян вообще никоим образом не обеспечены. Исправление подобного положения Строганов признавал одной из важнейших задач новой администрации, подчеркивая при этом необходимость действовать крайне осторожно:

Из всех сословий в России крестьяне заслуживают наибольшего внимания. Большинство их одарено и большим умом, и предприимчивым духом, но, лишенные возможности пользоваться тем и другим, крестьяне осуждены коснеть в бездействии и тем лишают общество трудов, на которые способны. У них нет ни прав, ни собственности. Нельзя ожидать ничего особенного от людей, поставленных в такое положение; даже те небольшие проблески ума, которые они проявляют, уже удивляют нас и заставляют предвидеть, на что крестьяне наши будут способны, получив известные права. Но задача в том, чтобы предоставить им эти права без всякого потрясения [832].

Соответственно, Строганов считал наиболее разумным начать с обеспечения неприкосновенности имущественных прав крестьян, что, как полагал он, позволило бы улучшить положение крепостных и в то же время не вызвало бы сопротивления помещиков.

28 апреля Строганов получил официальное назначение в государственный аппарат на пост обер-прокурора 1-го департамента Сената. Размышляя о предстоящих преобразованиях, он изложил свои соображения в ряде новых документов. В основном это те же принципы, о которых речь шла в предыдущих записках, лишь несколько более развернутые. Так, необходимость подготовки реформ втайне и проведения их исключительно «сверху», по инициативе одного лишь императора, обосновывалась тем, что опасно излишне волновать общество, поскольку есть «головы, способные воспламениться при малейшем известии о подобном проекте» [833].