Роман Ключник - ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6.

После очень болезненного провала распространения «мировой революции» в Европе несостоявшимся «мировым гегемонам» пришлось остаться в захваченной России, и они — раздосадованные, злые, свирепые, стали наводить порядок в России, стали проводить на всей территории кровавые чистки. «Северный край был отдан на расправу садисту Кедрову. Из-за того, что море замерзло, здесь белогвардейцы практически не смогли эвакуироваться, спаслось всего 2,5 тысячи человек, а 20 тысяч попало в плен, — отмечает в своём исследовании В. Шамбаров. — Развернулись аресты и среди мирного населения. Сперва в Архангельске устраивались публичные казни на площади у завода Клафона. Среди тех, кого расстреливали, были мальчики и девочки 12-16 лет. Но затем все же сочли, что прилюдно творить такие дела не стоит. И место для массовых экзекуций выбрали более глухое, под Холмогорами, где располагался лагерь для пленных, построенный англичанами. Первую партию обреченных в 1200 человек Кедров погрузил на 2 баржи, и когда они пришли в Холмогоры, приказал открыть по баржам огонь из пулеметов. Зверствовала и его супруга Ревекка Платинина — она лично расстреляла 87 офицеров и 33 гражданских, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами, учинила жуткую расправу в Соловецком монастыре, после которой в сети рыбаков попадались труппы утопленных монахов. Казни шли всю весну и лето. К осени Архангельск называли «городом мертвых», а Холмогоры — «усыпальницей русской молодежи».

Когда в сентябре было решено провести «день красной расправы» (в годовщину постановления о красном терроре), то из местных жителей даже не набралось нужного количества жертв — расстреляли 200 крестьян и казаков, присланных в Холмогорский лагерь с юга».

И таких коммунистических, ленинских концентрационных лагерей смерти было ни один и не два. Американский историк Ричард Пайпс в своей книге «Русская революция» (1999 г.) отметил такой исторический факт: «В противоположность той распространенной точке зрения, которой придерживался в течение многих лет ряд западных историков, советский террор и система лагерей ГУЛАГа началась не со Сталина. В конце 1920 года Советская Россия уже имела 84 лагеря, где содержалось около 50 000 заключенных. К октябрю 1923 года это число увеличилось до 313 лагерей с 70 000 заключенных».

В новой ситуации — после поражения от Польши и провала пытки мировой революции многих удивил своим «новаторством» В.И. Ленин, заявивший: «Удержать пролетарскую власть (читай свою власть. — Р.К.) в России без помощи крупного капитала — нельзя!». Вот те на-а. — а как же борьба насмерть с капитализмом?! Коммунисты скажут: гибкость «гения», временная уступка, использование дураков-капиталистов и т.д. В случае с Германией эти варианты ещё можно обсуждать, но не связку Ленина с США.

23 ноября 1920 года на пленуме Московского областного комитета партии Ленин ошарашил многих: «Мы обязаны помочь Западу нашими богатствами!» Это можно перефразировать, сохраняя смысл идеи Ленина — «Мы должны помочь капиталистам нашими богатствами». Вот тебе и «революционэр», «марксист», «классовый борец», «вождь пролетариев» (далее полагается грубая нецезурщина). И Ленин издал декрет о сдаче месторождений полезных ископаемых в России иностранным компаниям.

Как показала дальнейшая практика — подавляющее большинство компаний были из США, и более того — с еврейскими олигархами из США Ленин начал договариваться о продаже им ещё не освобожденного от Белых Крыма для осуществления проекта под названием «Крымская Калифорния» — построение на землях древней Хазарии Израиля. Старый русский марксист Плеханов, убеждавший уже давно, что евреи хотят построить в России свой Сион, и наживший этим много врагов среди террористов-«революционэров», оказался прав.

Этот трагический фрагмент русской истории — подавление Белых в Крыму, кровавая зачистка Крыма, чтобы обеспечить «чистую» площадку под строительство Израиля в России и строительство этого Израиля всем еврейским миром мы рассмотрим в следующей главе.

Прекращение военных действий с Польшей в конце лета 1920 г. позволило Ленину и Бронштейну перебросить свои войска против Врангеля и достичь четырёхкратного перевеса сил. «Рушился фронт, разлагался тыл. Глубокие трещины, легшие между главным командованием и казачьими верхами, не были засыпаны. И привлечение барона Врангеля к новой деятельности, и оставление его не у дел одинаково вызывали крупные осложнения. — писал в мемуарах Деникин, — Пути на Тамань были отрезаны. На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось всё, что осталось от Вооружённых сил Юга. Армия насчитывала в своих рядах 35-40 тыс. бойцов, имела вооружение 100 орудий и до 500 пулемётов. Но была потрясена морально, и войска, прибывшие из Новороссийска, лишены были материальной части, лошадей, обозов и артиллерии...».