Константин Станюкович: Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим

Генерал задумался. Он восторженно устремил в пространство голубые глаза и несколько секунд пробыл в таком положении. Генеральша благоговейно замерла. В эту минуту в комнату заглянула молодая девушка и тоже замерла.

Наконец генерал опустил глаза на корректуру, тихо перечел, тоже нараспев, оба места и опять задумался.

- Ты как думаешь, Мари? Какое место лучше? - наконец спросил генерал.

- Ах, уж лучше не спрашивай, Никс. Я не могу отдать предпочтения. Первое сильнее, но зато во втором столько поэзии... столько поэзии...

- А ты, Наташа, какого мнения?

- По-моему, дядя, первое лучше. И второе хорошо, но первое... грандиозно! - проговорила, входя, девушка.

Генерал не решался.

- Это трудный вопрос! Я и сам в затруднении... А, впрочем, знаете ли, господа, что? Обратимся к постороннему судье. Мнение беспристрастного судьи будет самым верным. Что вы скажете, молодой человек?

Все взгляды обратились на меня. Я, признаться, не был приготовлен к такому исходу.

- Вы откровенно скажите... Не стесняйтесь, молодой человек!.. - поощрял меня генерал.

- По моему скромному мнению, первый вариант будет лучше! - проговорил я.

- А зато как грациозен второй!.. - вступилась генеральша.

- Не спорю, но в первом больше силы...

- Вот мы так и поступим... Оставим первый!.. - решил генерал, взял корректурный лист, перекрестился большим крестом и зачеркнул другой вариант.

Обе дамы ушли.

- Ну, теперь поговорим о деле, молодой человек... Ваше имя?..

- Петр Антонович...

- У меня, Петр Антонович, работы пропасть... Жена и племянница помогают мне, но, кроме того, мне нужен секретарь, которому бы я мог излагать свои мысли, а он бы их записывал, так, вчерне... Окончательно отделывать, конечно, буду я сам... Могли ли бы вы взяться за это?

- Я бы попробовал...

- Вы где кончили курс?

- В Н-ской гимназии.

- Знаю... знаю... Там у меня директор приятель. Должен вас предупредить, Петр Антонович, что я требователен и люблю аккуратность в работе... У меня много перебывало молодых людей, но все как-то мы не сходились... Вот еще недавно: пришел один студент, довольно приличный на вид, взялся за дело, но мало того, что был не аккуратен, а еще фыркал, когда я приказал ему написать слово о спасении души, и отказался... По-моему, лучше не берись... Как вы полагаете?

Я согласился.

Генерал помолчал и потом неожиданно прибавил:

- Вы извините... Один щекотливый вопрос!..

- Сделайте одолжение!..

- Вы религиозный человек?.. Я вас позволил об этом спросить, - прибавил он, - потому что все наше семейство глубоко религиозно... Я, конечно, не смею насиловать ваших убеждений, но я бы не потерпел в своем секретаре атеизма, а эта болезнь, по несчастию, теперь свирепствует... Молодые люди забывают, что религия - единственная успокоительница.

Генерал стал говорить на эту тему и, между прочим, так и сыпал цитатами из Священного писания.

Я поспешил успокоить его.

- Занятия секретаря должны начинаться с девяти часов утра и продолжаться до трех... На вашей обязанности будет также переписка... Я веду переписку со многими лицами... Что же касается вознаграждения...

Генерал остановился и взглянул на меня.

- Как бы вы оценили свой труд?..

- Мне, право, трудно...

- Однако ж?

Я все-таки отказался. Отказ мой, видимо, не понравился генералу. Он поморщился и проговорил:

- Я тоже затрудняюсь... Работа ваша будет, конечно, незначительная... легкая, но все-таки... я не желал бы вас обидеть... Как вы думаете насчет двадцати рублей в месяц?..

"Ого! - подумал я. - Генерал из кулаков!"

- Мне кажется, - возразил я, - что за шесть часов работы плата эта не совсем достаточна.

- Но, молодой человек, ведь работа-то какая приятная... Вы будете при этом учиться... Ведь вам предстоит, можно сказать, редкий случай усовершенствоваться в стиле. Эта работа в вашем же интересе... Мы будем вместе прочитывать хорошие книги... Я буду делиться с вами идеями... Вы будете, так сказать, выразителем моих идей... Завтракать будем вместе, прибавил он, еще раз внимательно оглядывая меня.

Я встал с места.

- Вы, кажется, находите, что предложенная мною цена мала?

Я отвечал, что, не имея никаких занятий, я не могу существовать на двадцать рублей. Тогда генерал обещал (если я оправдаю его надежды) похлопотать за меня и доставить мне где-нибудь еще подходящее занятие, причем намекнул, что у него большие связи.

- Мне кажется, мы с вами сойдемся. Вы мне понравились.

Вообще он говорил таким тоном, будто одна честь работать с ним должна была осчастливить человека.