Константин Станюкович - Василий Иванович

- Кто едет с командой на берег?

- Лесовой и Кошкин!

- Разве не ваша очередь-с? - вдруг строго спросил Василий Иванович.

- Нет-с. Я в Нагасаки ездил! - почтительно отвечал, несколько удивленный этим тоном, Непенин.

И Василий Иванович снова смутился, на этот раз от стыда, что, увлекшись личным чувством, допустил служебную несправедливость.

- Виноват-с! Я думал, что ваша, Непенин! - мягко проговорил он, торопливо спускаясь вниз.

В кают-компании только что отобедали. На не убранном еще столе лежали газеты, несколько журналов и конверты от писем, только что полученных из России. Большинство офицеров было занято чтением. При появлении Василия Ивановича все так радостно приветствовали его, так торопились сообщить ему новости, полученные с почтой, что неприятное впечатление первой встречи с Непениным, после вчерашнего, потеряло свою остроту. По тону приветствий, по взглядам, он чувствовал, что все к нему расположены, что все ему искренне рады. Это сознание общего расположения подействовало на Василия Ивановича сегодня особенно приятно, и он с какою-то непонятною для других нежною ласковостью пожимал всем руки, отвечая на приветствия.

- В Хакодате идем, Василий Иваныч!

- От адмирала получено предписание... Говорят, соберется вся эскадра...

- Кажется, через три дня уйдем, Василий Иваныч!..

- Карл Карлыч от фрейлейн Амалии письмо получил! Читает теперь! заметил кто-то смеясь.

- Да ведь вы не обедали, Василий Иваныч?

- Нет... вот сейчас пойду переоденусь...

- Эй! Подавать обедать старшему офицеру! - крикнул вестовым второй лейтенант, содержатель кают-компании. - Сегодня, Василий Иваныч, ваш любимый суп с фрикадельками и отличный ростбиф...

Довольный этим общим ласковым вниманием и в то же время несколько озабоченный новостями и близким адмиральским смотром, Василий Иванович скрывается в каюту, чтобы, переодевшись, явиться к капитану.

Антонов уже ждет Василия Ивановича в каюте. Веда в рукомойнике приготовлена. Свежая, безукоризненная сорочка и белый китель аккуратно разложены на постели.

- Здравствуй, Антонов!.. Ну, вот тебе, братец, платок, - говорит Василий Иванович, отдавая вестовому сверток. - Не знаю, понравится ли?

- Очень форсистый, ваше благородие! - говорит Антонов, с восторгом рассматривая большой шелковый платок с павлином на красном фоне... - Поди два долларя стоит, ваше благородие?!

- Два доллара?! Ты ничего не понимаешь, Антонов... Всего полдоллара! весело врет Василий Иванович, заплативший за платок целых четыре.

- Очень сходно купили, ваше благородие... Не прикажете ли окатиться?.. В колодце* отлично... Господа окачивались...

______________

* Так называется пространство, куда поднимается винт (Прим. автора.)

- Некогда... некогда!.. - торопится Василий Иваныч и, приведя себя в надлежащий порядок, идет в капитанскую каюту.

- Честь имею явиться!

- Что так рано? Мало погуляли, Василий Иванович! - радушно приветствует капитан, усаживая Василия Ивановича рядом с собою на диван и подвигая папиросы.

- Делать нечего на берегу, Павел Николаич! И то долго пробыл...

- Соскучились? - улыбнулся капитан. - Скоро придется уходить... Уж, верно, слышали?.. Я говорил ревизору, чтоб был готов.

- Как же, слышал.

- Адмирал торопит идти на соединение с эскадрой. Рандеву - Хакодате. Оттуда клипер получит особое назначение, но какое - предписание умалчивает.

- Уж не пойдет ли он с нами куда-нибудь? - испуганно спросил Василий Иванович.

- Все может быть... Вы ведь знаете: адмирал любит делать сюрпризы! проговорил капитан с улыбкой. - Помните, как в прошлом году мы рассчитывали идти в Австралию, а попали на Ситху?.. Да вот прочтите предписание!

Василий Иванович пробежал предписание...

- Там сказано, Павел Николаич: "немедленно идти", - озабоченно проговорил Василий Иванович, чувствуя какой-то благоговейный страх перед бумагами начальства.

- "Немедленно идти по готовности"... Мы дадим команде освежиться на берегу, вытянем такелаж и пойдем... Дня в три справимся ведь, Василий Иваныч?

Василий Иванович выговорил еще денек про запас. Порешили идти через четыре дня.

Василий Иванович вышел от капитана с той смущенной озабоченностью на лице, которая всегда бывала у Василия Ивановича при ожидании адмиральского посещения и при каких-нибудь работах на клипере. Зато в серьезные минуты, когда приходилось выдерживать шторм или требовалась быстрая находчивость, Василий Иванович, напротив, удивлял своим спокойствием.