Михаил Заборов - Папство и крестовые походы

Новые оттенки в понимание причин крестовых походов внесли историки Реформации. Они были склонны приписывать крестовые походы почти целиком своекорыстной политике римских пап: папы вызвали эти войны исключительно ради увеличения своей власти — именно поэтому они и закончились неудачей. В таком духе оценивал причины крестовых походов кэмбриджский историк, англиканский богослов XVII в. Томас Фуллер. Другой видный историк Реформации — немец Готфрид Арнольд, писавший в конце XVII в., разделяя мнение, что корысть пап была главной причиной крестовых походов, видел ее также в суевериях и «заблуждениях» Запада: то и другое было результатом деятельности католических попов, стремившихся, по выражению Арнольда, «ловить рыбу в мутной воде».

Взгляды историков протестантского направления на причины крестовых походов были столь же ограничены рамками их религиозных воззрений, как и взгляды католических писателей. Конечный вывод, к которому они приходили, отличался от точки зрения католических авторов лишь тем, что крестовые походы были, по мнению протестантов, делом не бога, а дьявола, или «антихриста». Но все же эта концепция содержала в себе элементы нового подхода к объяснению крестовых походов. Под пером историков протестантского толка крестовые походы выступали как папское предприятие, организованное пс корыстным побуждениям политического характера.

Дальнейшее развитие эти воззрения получили в трудах и высказываниях знаменитых вольнодумцев-философов и историков эпохи Просвещения: Вольтера, Гиббона, Робертсона. Они высказали очень смелые и оригинальные, но все же далекие от истины суждения о предпосылках крестовых походов. Передовые философы и ученые XVIII в. были враждебно настроены ко всему, что так или иначе было связано с деятельностью католической церкви. К тому же эти вольнодумцы являлись убежденными рационалистами: об исторических событиях они судили, исходя из того, были ли эти события разумными или бессмысленными. Причины крестовых походов просветители сводили к фанатизму, невежеству, даже глупости людей средневековья, считая источником всего этого римскую церковь. «Кровавое безумие», «эпидемическая болезнь», «странный памятник человеческой глупости» — в этих и сходных с ними выражениях определяли крестовые походы Вольтер, Робертсон и другие просветители XVIII в. Они клеймили деяния крестоносцев, решительно осуждали их изуверство, но, отвергая крестовые походы, не могли правильно объяснить их происхождение.

В одном отношении просветители сделали все же шаг вперед: хотя они и считали крестовые походы «чудовищным порождением» средневекового мракобесия, однако философы и историки XVIII в. отвергли богословские представления о них, как о деле бога или дьявола. Просветители полностью порвали со сверхъестественным объяснением крестовых походов. Они обратили внимание на массовость этого движения: Вольтер, к примеру, в своем знаменитом историко-философском обзоре «Очерк всемирной истории, нравов и духа народов» (1756) охарактеризовал крестовые походы как одно из самых больших в истории переселений народов. Просветители указали на властолюбивые устремления папства, на эгоистические побуждения рыцарей — участников походов. Иначе говоря, просветители пытались разобраться в социально-экономических основах крестоносного движения, — правда, попытки эти оказались весьма поверхностными.

В начале XIX в., после того как была задушена Французская революция, консервативные ученые стали возрождать церковно-католическую традицию понимания крестовых походов. Так, Ф. Вилькен и Ж. Мишо — наиболее крупные из историков первых десятилетий прошлого века, занимавшихся движением крестоносцев, старались доказать, что крестовые походы возникли как результат искреннего желания западноевропейских народов, воодушевленных религиозными чувствами, отвоевать у мусульман Иерусалим и другие «святые места» в Палестине.

Лишь позднее, по мере того как вырабатывался критический подход к историческим памятникам средневековья, который в течение многих сотен лет оставался чуждым историкам, большинство буржуазных ученых отказалось от подобного наивного, откровенно идеалистического изображения причин крестовых походов. Исследователи второй половины XIX и начала XX в., глубже разобравшись в документальном материале, обратили внимание на различные явления общественно-экономической жизни XI—XIII столетий, послужившие причинами крестоносного движения: стали указывать на тяжелое положение народных масс в Западной Европе (Г. Прутц, Т. Вольф), подчеркивать роль торговых интересов североитальянских городов, участвовавших в крестовых походах (В. Гейд). Многие историки (Л. Брейе, У. Стивенсон, В. Норден и др.) более глубоко, чем это делалось ранее, обосновали политические мотивы, толкавшие папство на организацию крестовых походов.