Александр Ушаков - Сталин. По ту сторону добра и зла

Близкий к «Искре» Л. Троцкий опубликовал обличавший Ленина памфлет «Наши политические задачи» и, написав на брошюре «Дорогому учителю Павлу Борисовичу Аксельроду», подарил его одному из лидеров меньшевиков. Пройдут годы, и эта надпись будет стоить ему очень дорого... Но что самое интересное, так это то, что уже тогда Троцкий предсказал ту ситуацию, при которой «партийная организация замещает собой партию, ЦК замещает партийную организацию, и, наконец, диктатор замещает собою ЦК». Все так и случилось, только уже при том самом человеке, который в это время томился в баиловской тюрьме.

И по сей день очень многие непосвященные весьма наивно полагают, что расхождение между большевиками и меньшевиками заключалось только в каком-то там параграфе о членстве в партии. Но, конечно же, было далеко не так, а намного сложнее.

Главная причина раскола — разные взгляды на развитие революции в России и соответственно этому пути самой России. Обе противоборствующие стороны цеплялись за марксизм, который представлял собою одновременно изложение законов общественного и экономического развития и руководство по применению как насильственных, так и ненасильственных методов борьбы за проведение этих законов в жизнь. И оба этих аспекта были объединены одной предпосылкой о том, что вся человеческая деятельность подчинена процессу непрерывной эволюции, которая в то же время не обходится без отдельных прерывающих ее революций. По сути дела, это было теоретическое обоснование, поскольку и Маркс, и Энгельс писали свои труды отнюдь не как руководство к действию. Но в России к этому обоснованию подошли иначе.

О чем говорили Маркс и Энгельс? Только о том, что социалистическая революция может произойти в развитой капиталистической стране, где уже давно все построено и осталось только насильственным или ненасильственным путем заменить собственность буржуазии на общественную собственность пролетариата. Иными словами, между буржуазной революцией и революцией пролетарской должно пройти значительное время, необходимое для политического созревания «могильщика буржуазии». Сначала должна была произойти буржуазно-демократическая революция, так как капитализм мог достигнуть своего полного развития в России только в результате буржуазной революции. Без этого развития русский пролетариат не мог достаточно окрепнуть для осуществления социалистической революции.

Однако большевики ждать не хотели, а намеревались перешагнуть через обозначенные классиками ступени и, презрев эволюцию, с помощью конспиративных методов организовать пролетарскую революцию, для которой еще не сложились объективные причины. За это их и критиковали меньшевики — сторонники эволюционного развития истории. В свою очередь, большевики обвиняли меньшевиков в том, что они рассматривали революцию как «процесс исторического развития», а не как «сознательно организованный по заранее разработанному плану акт». Меньшевики были уверены, что сознательные действия не могут изменить или ускорить ход истории, и выступали прежде всего как теоретики, или, согласно большевистскому определению, были «архивными заседателями» и «партийной интеллигенцией». Что же касается их противников, то они как люди действия намеревались готовить революцию как легальными, так и нелегальными методами. Главного большевика — Ленина — интересовало не эволюционное развитие общества, а революционная практика, направленная на захват власти. И он собирался не «истолковывать» мир, а изменять его сам.

Конечно же, меньшевизм не был чисто русским явлением. Его сторонники выступали за те самые принципы, за которые уже шла борьба среди западноевропейских социалистов: за легальную оппозицию, достижение прогресса путем реформ, а не революции, компромисс и сотрудничество с другими парламентскими партиями, экономическую агитацию через профсоюзы.

И далеко не случайно своих сторонников меньшевики вербовали прежде всего среди наиболее высококвалифицированных и организованных рабочих — печатников, железнодорожников и рабочих сталелитейной промышленности в передовых промышленных центрах юга страны. Да и в большинстве профсоюзов преобладали меньшевики. Что же касается большевиков, то к ним тянулись рабочие низкой квалификации, занятые на крупных предприятиях в отсталой тяжелой промышленности района Петербурга и на текстильных фабриках Москвы и Петербурга.

Оба течения имели свои сильные и слабые стороны, но планы и тех и других характеризовались одним, но весьма существенным недостатком. План меньшевиков, по которому буржуазную свободу должна была обеспечить русская буржуазия, в своей основе точно такой же утопический, как и намерение большевиков установить эту самую свободу с помощью революционной диктатуры пролетариата и крестьянства. И, забегая вперед, подчеркнем, что дилемма русской революции, которую не было дано разрешить ни большевикам, ни меньшевикам, явилась следствием ошибочного прогноза самой марксистской концепции. Маркс искренне верил в то, что буржуазный капитализм, раз установившись, повсюду достигнет своего полного развития, а когда в силу присущих ему внутренних противоречий начнется его разложение, тогда, и только тогда, он будет свергнут социалистической революцией.