Сергей Глезеров - Исторические районы Петербурга от А до Я

В Ильинской церкви главным праздником был день Ильи Пророка. И снова в Ильинскую слободу стекалось множество калек, кликуш и убогих. Весь день в селении охтинских пороховых заводов царило оживление. Близ Ильинской церкви устраивался большой базар, на котором продавались мелкие вещи домашнего обихода, сласти, прохладительные напитки и игрушки.

В Ильинской слободе совершалось несколько крестных ходов. Самым первым и известным по появлению из них был установленный в 1744 г. в Ильин день – по поселку. Летний крестный ход шел в деревни Ржевку и Жерновку. Начало и конец рабочего сезона также отмечались крестным ходом.

Долгое время после Октябрьской революции отменить по приказу «сверху» традиционные религиозные праздники властям не удавалось. Они оказывались бессильны побороть религию «кавалерийским наскоком». Поэтому денно и нощно антирелигиозной пропагандой занимался большевистский агитпроп, изо всех сил высмеивая и обличая «поповский дурман».

Храм Ильи Пророка. Фото автора, ноябрь 2009 г.

День Ильи Пророка, привлекавший огромное количество людей к Ильинскому храму на Пороховых, был у власти как бельмо на глазу. Из года в год верующих высмеивали и порицали, но они все равно шли в церковь в этот народный праздник. Пропагандисты без устали толковали богомольцам о «шарлатанах-попах, спекулирующих на чудесах», провидцах, гадалках и юродивых, называя их всех скопом «авантюристами», привлеченными возможностью поживиться, заработать на отсталости и несознательности религиозного населения. Однако все тщетно.

Еще большее недовольство властей вызывал традиционный религиозный обряд на Пороховых в день Параскевы Великомученицы. В тот день сотни простых людей приходили поклониться иконе, считавшейся чудодейственной, дабы получить исцеление от недугов или изгнать беса. В «Красной газете» это называли «праздником изуверства».

Газетчик описывал, как, давя друг друга, обезумевшие люди в исступлении лезут к иконам, а предприимчивые «ширмачи» с успехом торгуют образками и свечками. Увиденное он называл «рвачеством, жульничеством и мошенничеством», а под конец требовал раз и навсегда покончить со всем этим безобразием, позорившим, по его мнению, город социалистического строительства: «Почему мы сумели уничтожить магометанский праздник изуверства „Шахсей-вахсей“ в Азербайджане, в Средней Азии – в республиках наиболее отсталых, и не можем устранить этой средневековой жути в передовом, пролетарском центре – Ленинграде?»

Для борьбы с «поповским дурманом» проводились широкие антирелигиозные кампании на фабриках и заводах, в учреждениях и даже среди сезонных рабочих. Устраивались лекции, беседы, диспуты, вечера вопросов и ответов, показывались кинофильмы. В дни праздников на Пороховых, на Охте и на Ржевке вводился «сухой закон»: полностью запрещалась продажа спиртных напитков.

В июле 1928 г. на Пороховых состоялся общественный диспут об Ильинской пятнице, собравший больше двух тысяч человек. Как отмечалось в прессе, в нем участвовали окрестные жители, домохозяйки, рабочие местных заводов. Кроме партийных агитаторов на диспуте выступали и представители церкви. Однако зрители, умело подогретые речами агитпроповцев, не стали слушать попов и поддержали резолюцию о необходимости уничтожить праздник Ильинской пятницы как «пережиток религиозного дурмана». «Мы зовем всех остальных рабочих города Ленина добиваться закрытия Ильинской часовни, которая является темным пятном на фоне нашего города», – говорилось в единогласно принятой резолюции.

Памятный крест на месте уничтоженной церкви святой мученицы Параскевы. Фото автора, ноябрь 2009 г.

Спустя год, в 1929 г., церковь Параскевы действительно закрыли, а еще спустя семь лет ее и вовсе снесли. «За Охтой на Пороховых у церкви во имя Параскевы Пятницы – место сохранившегося почти в полной неприкосновенности языческого культа богини-целительницы, получившей в христианской церкви ранг „святости“ и новое имя, – говорилось в путеводителе по Ленинграду 1931 г. – В 1930 г. икона Параскевы перенесена в музей».

В 1938 г. закрыли Ильинскую церковь, но, к счастью, сносить ее не стали. Полвека в ней находились различные склады. К концу советских времен церковь лежала в руинах, хотя некоторые ремонтные работы в ней велись – тогда был проект создать здесь музей.