Сергей Глезеров - Исторические районы Петербурга от А до Я

Близ Обухова моста и в местах у церкви Вознесенья, особенно на Канаве и в Подьяческих, лепится население еврейское… Васильевский остров – это своего рода staus in statu – отличается совсем особенной, пустынно-чистоплотной внешностью с негоциантски-коммерческим и как бы английским характером. Окраины городского центра, как, например, Английская, Дворцовая и Гагаринская набережные, и с другой стороны Сергиевская и параллельно с нею идущие широкие улицы представляют царство различных палаццо, в которых засел остаток аристократический и вечно лепящийся к нему, как паразитное растение, элемент quasi аристократический или откупной… Но все то, что носит характер почвенный, великороссийский, – все это осело в юго-восточной окраине города, все это как-то невольно тянет к Москве и даже, по преимуществу, сгруппировалось в части, которая и название-то носит Московской».

Еще одно немаловажное обстоятельство. Современный Петербург – это не только блистательный центр, но и его новостройки, так называемые «спальные районы». Современная Северная столица – это причудливое сочетание блистательного центра города, парадного фасада северной столицы, которым мы по праву гордимся, и окружающих его со всех сторон новостроек, которые, кажется, как близнецы, похожи друг на друга.

Автор этой книги твердо уверен: наше историческое наследие – это не только уникальный центр Петербурга. Новые районы города – тоже часть культурного наследия Северной столицы. В них не меньше питерской истории, чем даже на Невском проспекте. На первый взгляд, новые, «спальные», районы мало чем отличаются друг от друга. Но это только на первый взгляд.

Не секрет, что более половины горожан живет сегодня за пределами собственного «старого Петербурга» – то есть города, сложившегося, условно говоря, к 1913 г. Даже если взглянуть на карту, то новые районы по площади более чем в два раза больше «старого» города. Именно в новостройках живет сегодня большая часть петербуржцев, для них они стали привычной средой обитания. Здесь выросло уже не одно поколение горожан, которые «центр» и «новые районы» воспринимают подчас как два разных города.

Для жителей новостроек все начиналось с чистого листа, и многие из них, к сожалению, очень смутно представляют себе историю этих мест, поскольку здесь не осталось практически никаких следов старины, которые служили бы связующей нитью между прошлым и настоящим. Такова была судьба очень многих бывших предместий Петербурга, ставших районами новостроек. Именно поэтому они, наверное, и кажутся нам ныне такими безликими и одинаковыми, а главное, – совершенно лишенными исторических корней.

«К сожалению, у людей, живущих, например, в домах 137-й серии (да и не в серии дело! – С. Г. ) , нет образа своего района, – говорит молодой петербургский художник, выпускник Академии художеств Александр Дашевский, считающий себя певцом новостроек – здесь ему дышится легче, чем в старом городе. – Для большинства жителей новых районов все, что находится за пределами квартиры, – это пустое, бессмысленное пространство. Они здесь живут, ходят на работу и в магазины, но не чувствуют это место. Раз в полгода к ним приезжают родственники, и они вместе с гостями выезжают в центр. Получается, что центр – это Петербург. А все остальное – нет. А ведь это тоже Питер – и „хрущевки“, и „брежневки“, и более современные дома. Получается, что у многих тело живет в одном пространстве, а голова – в совершенно другом».

Однако как Петербург возник не на пустом месте, а на обжитых землях древней Ингерманландии, так и питерские новостройки возникли не на голом пространстве, а месте уникальных предместий. Купчино, Автово, Пискаревка, Ржевка, Ручьи – все эти привычные для нас районы новостроек еще совсем недавно, каких-нибудь полвека назад, были деревнями и поселениями. Многие из них возникли уже в «петербургский» период истории, а история некоторых уходила в глубь веков – в те времена, когда за много веков до Петра I на этих землях, как отмечает этнограф Наталья Юхнева, жили финноязычные аборигенные племена, которые были предками води, ижоры, вепсов и карел, потом появились ильменские и новгородские славяне – предки современных русских, а затем, уже в XVII в., пришли финны. Так что знаменитые пушкинские строки о «пустынных волнах», на берегах которых стоял Петр I, – не более чем красивый миф.

Старые петербургские окрестности представляли собой своеобразный конгломерат поселений, напрямую связанных со столицей. Среди них – селения русских крестьян, финнов-ингерманландцев, фабрично-заводские поселки, усадьбы столичной знати.

Читать дальше