Авторов Коллектив - Тайна Мумии. Рассказы о мумиях. Том II

— Это самое легкое. Мумия уже в музее, — я замолчал, наслаждаясь произведенным впечатлением и их радостными вздохами. — А вот и два джентльмена, вернувшие ее на место, если не ошибаюсь.

Раздался звонок, и я вышел, чтобы впустить Дорленда и профессора.

Следующие пятнадцать минут были пестрой мозаикой вопросов, объяснений, обещаний держать язык за зубами и выражений искренней признательности со стороны молодой пары. Один лишь профессор счел нужным отчитать их за глупую шалость и указать на серьезную опасность, которой они подвергли себя и мумию. Его слова отрезвили влюбленных и в то же время заставили их осознать, какую громадную услугу я им оказал.

Дорленду что-то не давало покоя. Когда мы вышли из дома и распрощались с профессором, он наконец спросил:

— Как вы узнали, что заколка принадлежит мисс Анстей?

— Будь она в виде чертополоха, я искал бы какую-нибудь шотландку, чаровницу из Данди {32} 32 …чертополоха… чаровницу из Данди — Чертополох — национальный символ Шотландии. «Чаровница из Данди» («Maid of Dundee») — популярная шотландская песня на слова Д. Гильберта (1873). .

— Не понимаю, — развел он руками.

— Кленовый лист, сын мой — это национальный символ Канады.

— Ага, — проговорил Дорленд. — Стоит, значит, читать умные книжки.

— Да, — признался я, — иногда это помогает.

Группа американских методистов в Египте. Крайний справа Д. Гучер. Фот. Ибрагима Хури (1906)

Мой эксцентричный друг, Морис Клау, наиболее успешно, без сомнения, разгадывал тайны, связанные с причудами человеческого разума или историей каких-либо древних артефактов.

Я видел, как его теория «циклов преступления» торжествовала снова и снова; не раз удавалось ему показать, как история драгоценного камня или любопытного предмета старины автоматически повторяет себя, словно подчиняясь неизведанным законам вероятности, которым он уделял особое внимание в своих исследованиях. Странная способность Клау — тщательно культивируемая в ходе уединенной, скрытой от постороннего глаза работы — извлекать из воздуха, или эфира, если вам будет угодно, мыслительные формы — идеи, порожденные лихорадочно действующим мозгом преступника, которого разыскивал Клау — позволяла ему добиваться успеха там, где любой другой исследователь или сыщик неминуемо потерпел бы поражение.

— Уничтожают они, — произносил он своим странным, громыхающим голосом, — неуклюжие орудия преступления; прячут они нож, топор; вытирают они кровь, бросают отмычку, мертвеца, задушенного бедного младенца, в канаву, в озеро — и нетронутым оставляют одический негатив, фотографию своего греха, мыслительную форму в воздухе! [1] Читателя, не имевшего до сих пор возможности познакомиться с мистером Морисом Клау, следует предупредить, что в число многочисленных странностей этого детектива входит и весьма необычная манера выражать свои мысли (Прим, перев.).

В этом месте Клау обыкновенно останавливался и со значением барабанил пальцами по собственному лбу.

— Здесь, на чувствительной этой пластине, я воспроизвожу улики, что приведут их на виселицу! Безголовое дитя захоронено в саду, но мысль обезглавливателя кружит вокруг. Я улавливаю ее. Бах! вот болтается он на веревке — этот детоубийца! Я триумфатор. Он мертвец. Великое искусство — искусство одической фотографии!

Однако ниже я хотел бы рассказать о деле, в котором Морис Клау сумел продемонстрировать свои поразительные познания в области археологии и истории древностей. Необычайное заведение Клау в Уоппинге {34} 34 …в Уоппинге — Исторический район в лондонском Ист-Энде, место обитания моряков и бедноты, известный преступностью и казнями, которые в былые времена совершались неподалеку от жилища Клау. , где громоздились товарные запасы этого предполагаемого антиквара и обитали белые крысы, певчая канарейка и вечно изрыгавший ругань попугай, служило также библиотекой, причем библиотекой, по всей видимости, уникальной. В ней имелись редкие труды по криминологии и каталоги всех известных европейским коллекционерам предметов старины с подробнейшей историей каждого из них. Что еще имелось в этой библиотеке, сказать не берусь, так как в роли библиотекаря прелестная Изида Клау ревностно охраняла секреты книжного собрания.