Вам следует узнать о первой замеченной мною прорехе во внутреннем распорядке Музея Грейт-Портленд Сквер, а именно о том, что настенные витрины часто оставались без присмотра. Я заметил эту любопытную деталь, прохаживаясь однажды днем по египетскому залу. Некий джентльмен — не стану называть его имя — показывал коллекции стайке дам. Он отпер настенную витрину и держал в руке красивое ожерелье из бисера, объясняя, где и когда оно было найдено. Он стоял всего в нескольких футах от витрины, но повернулся к ней спиной. Этого было достаточно! Ключ, вместе с остальной связкой, торчал из замка стеклянной дверцы. Согласитесь, что наш джентльмен повел себя весьма легкомысленно, однако присутствие четырех очаровательных американок… его можно простить!
С сожалением вынужден признаться, что я был неловок — ключи забренчали. Все повернули головы ко мне. Но могли ли они в чем-либо заподозрить одетого с иголочки господина с изысканными манерами и немалыми познаниями в египтологии? Я извинился, сказав, что задел связку ключей, проходя мимо; любезно улыбнулся; и неприятный инцидент был тут же забыт ими — но не мною. Память освежал прекрасный восковой отпечаток!
Тогда и сложился мой план. Я знал, что по ночам в музее дежурит отряд полицейских и что в каждом из залов, как правило, стоит на страже один и тот же констебль. Далее я разузнал, что таких отрядов было три; значит, определенный отряд дежурил в музее каждую третью неделю. Мне пришлось подружиться с семью констеблями и стать завсегдатаем восьми пивных, но наконец я нашел нужного человека.
Первый констебль из египетского зала оказался низкорослым и толстым; он не подходил, так как мог доставить мне немало хлопот. Я выяснил у него, однако, кто заступит на пост на следующей неделе, и вскоре очутился в пабе, где любил выпивать этот полисмен, по фамилии Смит. Эврика!
Он был высок и худощав. Смит также отличался угрюмым нравом, но дружелюбный и веселый мастер-водопроводчик, который охотно сорил деньгами, с легкостью расположил его к себе.
Всю оставшуюся часть недели я каждый вечер проводил в компании полицейского, изучая эту довольно-таки бесцветную личность. Затем я отправился в музей. Растрепанная борода, изможденный вид, гулкий кашель — все это понадобилось мне для маскировки! Я поднялся в египетский зал, желая убедиться, что определенный футляр из-под мумии никуда не перенесли; найдя его на прежнем месте, я спустился в подвальный этаж, в этрусский зал.
С полчаса я бродил по залу, но швейцар даже не пошевелился на своем стуле. Я знал, что он лишь подменял служителя, ушедшего пить чай, и стал уже гадать, собирается ли его компаньон вернуться. К счастью, помогла неожиданность. На верхней площадке лестницы появился главный служитель.
— Робинс! — позвал он.
Робинс торопливо помчался наверх и — пятнадцать секунд спустя мое превращение завершилось. Исчезли растрепанная седая борода и усы, исчезла поношенная одежда и дешевые туфли, исчез старый цилиндр — я стал констеблем Смитом, обмотанным, как мумия, бинтами!
Акробатический прыжок, и скатанная в узел потрепанная одежда очутилась за высокой статуей; там узел можно было обнаружить только при самом дотошном обыске. Вперед, нельзя терять ни секунды! Внутрь, в пустой саркофаг в дальнем углу комнаты; и наконец, отталкивающая резиновая маска скрыла краснощекое лицо констебля Смита, мои руки застыли и прижались к бокам, пальцы скрылись в бинтах, и я стал мумией давно умершего египтянина — с аккуратным кожаным саквояжиком под изогнутой спиной. Быстрая работа, могу вас заверить; но со временем к такому привыкаешь. Вскоре вернулся швейцар. Он не видел, чтобы я выходил из зала; однако, как я и ожидал, не мог быть абсолютно уверен, что я не ушел. Он подозрительно огляделся по сторонам; меня это не испугало. Настоящее испытание началось несколько часов спустя, когда полицейский принялся осматривать с фонарем саркофаги.
Свет упал на мои резиновые черты, и мое сердце, казалось, на миг перестало биться.
Но глупый констебль удовлетворился этим осмотром. Я услышал его шаги, удаляющиеся в направлении двери, и стал ждать. Он поднялся по лестнице, выключил свет в этрусском зале, и тогда… Я выскочил из саркофага и спрятался в нише у подножия лестницы. Вдруг я громко кашлянул. О ужас! Полицейский сбежал по ступенькам с такой скоростью, что вылетел на середину зала. Он начал вновь светить фонарем в саркофаги; но не успел он осмотреть все, как я был уже наверху, в римской галерее!
Читать дальше