Коллектив авторов - Александр II. Трагедия реформатора - люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей - сборник статей

При таких оценках обществом внутриполитического курса остро стоял вопрос о личной ответственности императора за все неурядицы. Существовало два диаметрально противоположных взгляда на эту проблему. С точки зрения одних людей, вся вина лежала на правительстве. Именно нерадивые или преступные исполнители монаршей воли поставили страну на грань гибели, поскольку «государь не в силах объять живучесть и полную применимость даруемых им преобразований» {542} 542 Анонимная записка М.Т. Лорис-Меликову, подписанная «Петр Патриотов» // РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 645. Л. 133 об. . Автор одной из анонимных записок заканчивал письмо, в котором живописал административный произвол, горьким сетованием: «О если бы государь знал все это! До чего нас довели люди, близко стоящие к его трону» {543} 543 Записка об одной из причин развития у нас преступной пропаганды // Там же. Д. 642. Л. 103–103 об. .

Покушения на императора, а затем цареубийство были наглядными доказательствами преступности «камарильи», которую Н.И. Пирогов даже приравнял к «крамоле» {544} 544 Неизданные страницы из мемуаров Н.И. Пирогова. С. 14. . Обвинения высшей администрации в «беспечности» и «несостоятельности» нарастали от взрыва к взрыву {545} 545 См.: Бильбасов В.А. «Интриги высокопоставленных». Дневник. Апрель 1880 // ОР РНБ. Ф. 73. Д. 12. Л. 4; Из дневника Литвинова Н.П…. С. 427; Записки Александра IIвановича Кошелева, 1812–1883 годы: с семью приложениями. М., 2002. С. 160. . «Трудно верится, что так мало охраняют царя», — писала хозяйка великосветского салона А.В. Богданович 11 февраля 1880 г. {546} 546 Богданович А.В. Три последних самодержца. Дневник А.В. Богданович. М.; Л., 1924. С. 21. После 1 марта громко зазвучали обвинения. «Убили нашего бедного государя благодаря этой грубой и беззаботной манере высокопоставленных господ нашего несчастного государства», — писал 8 марта А.А. Бобринский в дневнике {547} 547 Бобринский А.А. Дневник. С. 109. . Два года спустя В.М. Жемчужников, один из создателей Козьмы Пруткова, чиновник Министерства путей сообщения, с не меньшей страстью утверждал: «У нас постоянно преобладает забота о “казаньи” перед сущностью, и ради этого, напр[имер], попускалось столько покушений на ныне покойного государя, а затем попущено и убийство его!» {548} 548 В.М. Жемчужников — В.Б. Перовской. 28 апреля 1883 // РГИА. Ф. 1021. Оп. 2. Д. 107. Л. 47 об.

Существовала противоположная точка зрения: правительство и монарх суть одно, потому Александр II несет ответственность как за проводящуюся в жизнь политическую программу, так и за подбор лиц, отвечавших за ту или иную сферу управления. В брошюре «Черный передел реформ Александра II», изданной в 1882 г. в Берлине, М.М. Стасюлевич, рассказывая об отношениях между уже покойным монархом и М.Т. Лорис-Меликовым, утверждал: «Император принадлежал к числу таких личностей, которых можно было обмануть не иначе, как с их молчаливого согласия» {549} 549 Черный передел реформ Александра II. Письма из Москвы за границу par bonte (не по почте). Berlin, 1882. С. 9. . Как писал В.М. Флоринский, профессор Казанского университета, «все промахи и недочеты общественное мнение ставило на счет государю, будто бы не умевшему выбирать себе талантливых и честных сотрудников» {550} 550 Флоринский В.М. Заметки и воспоминания // Русская старина. 1906. № 6. С. 606. .

Ситуация цареубийства, нарушив устоявшиеся за многие годы традиции оплакивания усопшего монарха, принудила подданных решать, каким образом им следует воспринимать не смерть, но убийство государя. Первые дни после цареубийства были временем господства эмоций, попытки рационально осмыслить произошедшее стали предприниматься лишь спустя какое-то время {551} 551 См.: Сафронова Ю.А. Смерть государя. 1 марта 1881 года: эмоциональный срез // Российская империя чувств: Подходы к культурной истории эмоций / Под ред. Я. Плампера, Ш. Шахадат и М. Эли. М., 2010. С. 166–186. .

Начало марта во всех городах империи было схожим: телеграф приносил известие о смерти императора, узнав о которой, люди стекались в церкви — услышать новости, отстоять панихиду, принести присягу. С 3 марта (2 марта была присяга Александру III) страна погрузилась в траур. В Петербурге «фасады зданий, фонари, мосты, придворные экипажи и лица высших чинов, даже частных лиц, все было одето в черное с белым. На Думской каланче и повсюду развевались черные с белым флаги» {552} 552 Великий князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. СПб., 1996. С. 36. . Отставной ротмистр В.В. Воейков в воспоминаниях писал: «Публика и та потемнела, ни на ком не было видно ярких цветов и пестрых материй, все были в черном. Многие дамы с флером, а статские с трауром на рукавах и цилиндрах. Военные надели глубокий траур» {553} 553 Последние дни царствования императора Александра II и воцарение императора Александра III (Воспоминания отставного ротмистра лейб-гвардии уланского Ее Величества полка В.В. Воейкова) // Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. 1911. Вып. 54. С. 104. .