Франсина-Доминик Лиштенан - Россия входит в Европу - Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750

При русском дворе начался новый раскол: если раньше война шла между старой боярской знатью и служилым дворянством, а затем между немцами и русскими, то теперь вражда разгорелась между сторонниками Австрии и друзьями Пруссии. Иностранные посланники, во главе с представителем французского короля [58] Одно из заданий, которое было поручено маркизу де Ла Шетарди, состояло в том, чтобы выявить расхождения в политических взглядах Миниха и Остермана; несмотря на принадлежность последнего к австрийскому лагерю, версальский кабинет признавал за ним острый ум и политическое чутье. Инструкции маркизу де Ла Шетарди от 1 июля 1739 г. см.: AAF. M. et D. Russie, 1735–1759. T. XXX. Fol. 43 (Rambaud A. Op. cit. T. I. P. 351); о натянутых отношениях между Минихом и Остерманом пишет также и Манштейп (см.: Manstein С. H. von. Op. cit. P. 372–373; Перевороты и войны. С. 173). , подливали масла в огонь и разжигали страсти в угоду политике своих государей, не вдумываясь особенно глубоко в расстановку сил при русском дворе. Под предлогом необходимости сохранить политическое равновесие в Европе, представители воюющих сторон, французы, пруссаки, австрийцы, баварцы и саксонцы беспощадно боролись между собой; каждый желал привлечь русский двор на свою сторону, в результате чего Петербург сделался «средоточием самых противоположных стремлений и надежд» {199} 199 Мартенc Ф.Ф. Указ. соч. Т. I. С. 130. . Разлад коснулся даже Брауншвейгской четы, что, по всей вероятности, способствовало удаче очередного переворота. Анна Леопольдовна поддерживала Миниха, Антон-Ульрих слепо повиновался Остерману и не упускал ни одной возможности вмешаться во внутренние дела России; связь регентши с саксонским дипломатом Линаром также не улучшала обстановку внутри семьи, а главное, уменьшала популярность супругов, и без того весьма относительную {200} 200 См.: Мардефельд к Фридриху, 29 декабря 1741 г. //GStA. Rep. XI. Russland 91. 43A. Fol. 430. См. также: Manstein С. H. von. Op. cit. P. 385; Перевороты и войны. С. 177, 181. .

Проавстрийский клан действовал в союзе с англичанами, сильными своим экономическим господством в России [59] Несмотря на очень суровые ограничительные меры, применяемые к иностранцам, англичане почти полностью подчинили себе русскую торговлю. Шторх приводит для начала 1740-х годов следующие данные: экспорт — 305 034 фунтов стерлингов, импорт — 77 553, а следовательно превышение экспорта над импортом — 227 481 фунт стерлингов. Шторх объясняет такую большую разницу большой потребностью английского флота в льне, бечеве, пеньке (см.: Storch H. Historisch-statistisches Gemalde des russischen Reichs am Ende des achtzehnten Jahrhunderts. Leipzig, 1797–1803. B.V. S. 225). . Естественно, что французы поэтому стали искать союза с пруссаками, а за ними потянулись шведы и турки. Несмотря на все старания Мардефельда (пользовавшегося безоговорочной поддержкой Ла Шетарди), захват Силезии привел к отставке Миниха. Остерман добился своего, и малолетний император Иван «подписал» официальное письмо, в котором выражал согласие с Прагматической санкцией и предлагал свои услуги для разрешения внутригерманских конфликтов {201} 201 Мартенc Ф.Ф. Указ. соч. Т. V. С. 332. . Впрочем, то были одни слова; о непосредственном вмешательстве России в войну речь не шла: обстановка в империи, которой управляли грудной младенец и ненавистная народу регентша, оставалась весьма неустойчивой. Перейдя от слов к делу, власти рисковали вызвать брожение в армии, едва оправившейся от кровавой русско-турецкой войны [60] В этой русско-австро-турецкой войне (1735–1739) Миних, взявший Азов, Очаков и Яссы, показал себя талантливым стратегом. По Белградскому миру Россия получила Азов (но без права держать там флот) и контроль над запорожскими казаками. Однако главная цель войны — выход России к Черному морю — достигнута не была. . Договор об оборонительном союзе, подписанный незадолго до того с Фридрихом II, расторгнут не был. Позиция России в очередной раз оказалась весьма двусмысленной.

В этот критический момент проавстрийский клан совершил две грубые ошибки. Остерман решил отправить Преображенский гвардейский полк, враждебный новому кабинету, в Финляндию, и тем вызвал ропот в гвардии. Больше того, он замыслил отправить Елизавету в монастырь, а это был лучший способ заставить ее выйти из апатии и начать действовать {202} 202 См. письмо к Фридриху от 29 декабря 1741 г. //GStA. Rep. XI. Russland 91.43А. Fol.430. . Ла Шетарди, Лесток и Брюммер организовали заговор, имевший целью возвести на престол единственную оставшуюся в живых прямую наследницу Петра Великого. Заговорщики умело играли на патриотических чувствах армии, которой надоела власть немцев, воплощенная в Остермане и Иване Антоновиче — немце по матери (урожденной герцогине Мекленбургской) и по отцу (герцогу Брауншвейгскому); ближайшей русской родственницей императора Ивана VI была бабушка с материнской стороны. Чтобы отвлечь внимание русского кабинета от континентальных конфликтов и уменьшить число полков в столице, Швеция, находившаяся в сговоре с Францией, объявила России войну. Военные действия развернулись на юге Финляндии, некогда завоеванном Петром Великим; заговорщики знали наверняка, что Айна Леопольдовна не уступит ни пяди финской земли и начнет военные действия. Министры-немцы, слишком уверенные в своей безопасности, не сумели вовремя помешать противной стороне привести свои планы в исполнение. Остермана предупреждали о происках врагов, направленных против Ивана и его родителей, но он не отдал приказа арестовать Лестока, главного сообщника Ла Шетарди, с которым справиться было еще труднее, ибо он находился под защитой международного права. Остерман продолжал тешить себя иллюзиями о том, что ни одно русское семейство не поддержит Елизавету. Тем не менее 25 ноября 1741 года последняя представительница рода Романовых взошла на престол; этому способствовали легкомыслие политиков, их ошибочные решения и русско-шведская война [61] Мардефельд, удивленный успехом заговорщиков, назвал ночь переворота «ночью одураченных»; см. письмо к Фридриху от 29 декабря 1741 г. // GStA. Rep. XI. Russland 91. 43А. Fol. 453. ; впрочем, сама Елизавета на протяжении всего своего царствования упорно отказывалась признать, что свергнуть соперницу ей удалось благодаря помощи иностранной — да вдобавок скандинавской — державы {203} 203 Мардефельд к Фридриху, 2 декабря 1741 г.// GStA. Rep. XI. Russland 91.43А. Fol.450. .