Франсина-Доминик Лиштенан - Россия входит в Европу - Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750

В этот переломный момент Финкенштейн оказался в Петербурге один, лишенный союзников среди дипломатов; подобно Мардефельду, он не всегда мог повторять слово в слово то, что предлагал ему король. В течение семи лет ситуация на международной арене воспроизводилась в миниатюре при русском дворе, и оба прусских посланника, поддерживаемые представителями Людовика XV, смягчали большую европейскую политику, придавали ей большую гибкость. Монархи заключали союзы, защищали свои территориальные или семейственные интересы, по не считали необходимым наблюдать за тем, что происходит при русском дворе, вникать в логику российской императрицы, которая прекрасно знала о предубеждениях, питаемых европейцами против нее и се народа. Переписка французских и прусских посланников показывает, что дипломатическая жизнь той эпохи развивалась параллельно на двух уровнях: официальная линия (если она вообще не исчезала полностью в результате споров между королями и их министрами) не всегда находила одобрение у дипломатов, работавших на местах; посланникам приходилось действовать вразрез с приказаниями своих повелителей или исправлять их ошибки. В течение восьми лет судьба европейского континента зависела от отношений между французами и англичанами, австрийцами и пруссаками, отношения же эти сводились преимущественно к взаимной ненависти; больше того: в этот период обострились также отношения между разными государствами германского мира. Страны с общими границами поневоле затевали сложную игру, вступали в коалиции и подписывали договоры, причем Россия, которая вначале упорно сохраняла нейтралитет, а потом резко изменила позицию и приняла сторону морских держав и двух германских государств, Австрии и Саксонии, была в этой системе участницей одновременно и желанной, и нежеланной [50] Мартенc (см.: Указ. соч. Т. IX (X). С. 134–135) путает мифические представления о России и ее реальное влияние на европейскую политику; на самом деле позиция Елизаветы и продвижение русского корпуса не оказали почти никакого воздействия на ход войны и переговоров. . Благодаря этому судьбы европейской политики отчасти решались в Петербурге; политические, дипломатические и философские течения, разделявшие народы, вовлекали посланников, фаворитов, придворных в водоворот интриг, из которого Елизавета вышла в 1748 году, ничего не выиграв. И тем не менее, в результате этих событий Россия окончательно вошла в Европу. В силу своего географического положения и той особой роли, которую играл русский кабинет во время войны за Австрийское наследство, Санкт-Петербург оказался на пересечении важнейших дипломатических осей. Благодаря некоторым законам дипломатической арифметики именно здесь, при русском дворе, вдали от главных источников конфликта, представители разных европейских держав изменяли ход европейской истории.

Итак, исход европейских событий во многом зависел от того, что происходило в Петербурге и какие меры предпринимали находившиеся там иностранные дипломаты, умело использовавшие мелкие слабости русских придворных и министров. Борьба партий при русском дворе в конечном счете предопределила переход России на сторону Марии-Терезии и морских держав. В продолжение войны за Австрийское наследство придворные партии и группировки расширились и приобрели такое влияние, что стали действовать практически независимо от официальной власти. Донесения французских и прусских посланников, «Записка о важнейших персонах при дворе русском» Мардефельда и «Общий отчет о русском дворе» Финкенштейна рисуют цепь интриг и заговоров, превосходящих своим цинизмом интриги французских придворных группировок, изображенные Сен-Симоном и проанализированные в недавней работе Эмманюэля Ле Руа Ладюри {185} 185 См.: Mémoire de Mardefeld sur les Personnalités les plus importantes à la Gourde Russie (GStA. Rep. XI. Russiand 91. 54E; новый шифр: GStA. PK, I, IIA Geheimer Rat, Rep. XI Auswartige Beziehungen. Nr 171–175 Moskau (Russiand). Konv. 54 E. 16 fol.); Finckenstein. Relation générale de la Cour de Russie, 1748 (GStA. Rep. XI. Russiand 91. 56B. 33 fol.; новый шифр: GStA. PK, I, HA Geheimer Rat, Rep. XI Auswartige Beziehungen. N 171–175 Moskau (Russiand). Konv. 56 В.); тексты Мардефельда и Финкенштейна см. в разделе «Приложения»; Le Roy Ladurie E. Système de cour (Versaille, vers 1709) //Le Territoire de l'historien. Paris, 1978. P. 275–299. .