Александр Стрыгин - Расплата

Маша испуганно перекрестилась, оглянувшись в ту сторону, куда ушла Соня, заторопилась домой.

Усатый унтер Вербилов сидел на порожке, поджидая Машу.

- Вот она тебя искала, дядя Костя.

Маша поздоровалась, назвала себя.

- Коммунистов и евреев всех перестреляли, - сказал Вербилов, - а пленных - по домам. Про Василия Захарова не слыхал. Разве он не в коммуне?

- Да взяли его перед этим.

- Может, убит, а может, и жив, да в бегах. - Вербилов сплюнул. - Ну, я пойду.

Маша уже забыла про Соню - так оскорбило равнодушие этого человека к ее горю.

2

Макар привез тогда Соню в свой дом. Достал из похоронки бутылку первача, которую берег на всякий случай, налил в кружку.

- Выпей, дочка, на душе отмякнет, да и уснешь крепче. Господи благослови.

Соня покорно взяла кружку, выпила, словно воду, - только закашлялась. И - тихие, обильные, освобождающие душу слезы полились из ее глаз. Она откусывала свежий, душистый огурец, обмоченный слезами, и ей казалось, что отец заботливо посолил его, хотя в доме второй день не было соли.

"Отойдет", - думал Макар, глядя на слезы дочери.

Ан не отошло... А тут еще сестра умерла. Одна осталась Соня. И теперь проклинает Макар себя, зачем толкнул дочь на такое угарное забытье.

Ругал ее, уговаривал, стыдил - молчит, как каменная, и пьет. Макар обошел всех баб по хуторам, упрашивал не давать ей самогонки, а к вечеру Соня опять лежала на сеновале, облепленная мухами. Видно, в соседнее село ходит. Не пойдешь же объяснять по всем селам - только свой позор разнесешь... Горе, как рваную поддевку, надо оставлять дома.

Макар вздыхает, оглядывается на спящую жену и снова приникает к окну, откуда видна дверь Сониного дома. Сегодня молотили долго. Думал, что с устали поленится идти - три километра туда да три обратно. А вот ушла же. И до сих пор не вернулась.

Храп лошади и скрип повозки заставили Макара вздрогнуть: уж не казаки ли? Он еще ближе приник к стеклу и увидел подьезжающую к его дому телегу. Даже в темноте разглядел Макар, что на телеге кто-то лежит пластом. Неужели Соня?

Он метнулся к двери, чуть не сбив с лавки ведро.

- Это ты, Макар? - Невысокий человек спрыгнул с телеги.

Макар, не отвечая, кинулся к телеге. Там лежал мужик - это успокоило Макара, он повернулся к вознице и ответил, тяжело вздохнув:

- Я...

- Ты чего такой пужаный? - спросил очень знакомый голос.

- Кто ты? Откуда меня знаешь?

- Скажу - упадешь, - с улыбкой ответил тот. - Сидора Гривцова похоронил ай нет? - заключил почти шепотом.

- Батюшки, постой, постой... Да как же это? Жив, значит? Голос твой, верно, а от тебя и половины не осталось. Худющий-то, господи, и без усов!

- Побывал бы, где я, так и хуже стал бы. Ну, да еще поговорим, помалкивай. Надо вот человека скорей домой отправить. Это Митрошка, Артамонов сын.

- Дядя Макар, здорово! - слабо произнес Митрофан. - Не знаешь, жив батя?

- Лежи, лежи, Митроша, не беспокойся. - Сидор поправил на нем шинель.

- Казаки Митрошу подстрелили, домой он шел. Хотел я сам отвезти его в Кривушу да кое с кем там рассчитаться, ан не судьба. Казаки из Тамбова уходят дальше.

- Зайдем в избу-то, - предложил Макар.

- Давай зайдем. Митроша, полежи тут один, мы сейчас придем... Ты, Макар, бабе не проговорись про меня, Пресняков я - продагент.

- Будь в надёже...

Когда вошли в сенцы, Сидор заговорил снова:

- Я хочу тебя попросить отвезти его домой, мне нельзя появляться в Кривуше.

- У меня у самого горе... Только что сестру схоронил, и дочь с пути свихнулась.

- Ну как же, Макар... Нельзя такой грех на душу брать. Не отказывайся, отвези парня в Кривушу. Мне к заре надо опять в Сампуре быть. А тут я, как волк, теперь прячусь по задворкам.

- Ну чего же делать-то... Оставляй. Завтра утром отвезу. Отец-то его помер.

- Ну?

- Весной еще. И мать плохая.

- Ты ему про отца-то... нонче не говори.

Они вернулись к Митрофану, осторожно сняли с телеги, понесли в избу.

- Больница полнехонька, не оставили. Перевязали - и все, - говорил Сидор, неся Митрофана.

- Батя жив ли? - снова спросил Митрофан.

- Болеет, говорят, тяжело, - за Макара ответил Сидор. - Бог даст, все обойдется... Завтра дома будешь.

Серафима, услышав шум, проснулась.

- Кто там, Макар?

- Продагент завез раненого... Митрофана из Кривуши знаешь? Его казаки подстрелили.

- О господи, царица небесная, - засуетилась Серафима, - сколько народушка гибнет зазря.

Митрофана уложили у окна на солому, Серафима принесла ему молока.

Макар вышел проводить Сидора.