Станислав Аверков - Как нашей стране доставались Победы

Герман Степанович передал трубку Лучме:

– Иван Павлович, это я, Лучма… Вы уверены?.. Еще раз прошу доложить: у вас полная ясность?.. Дело серьезное! Полностью меняет технологию стартовых работ! Берите на ИПе наш «газон»! И чтобы через пять минут были здесь на старте… Скажите, я приказал…

И обращаясь к председателю Государственной комиссии, выдохнул:

– Обстоятельства резко меняются. О них доложит представитель моей бригады Штыря. Он находится на ИПе. Герман Степанович, просьба дать указание всем постам срочно пропустить его.

Сообщение Ивана Павловича, как его уважительно величали не только за почтенный возраст, но и в первую очередь за многолетний опыт, вызвало шоковую реакцию:

– Телеметрические источники тока на ракете тем отличаются от боевых, что изготовлены по упрощенной схеме. Ради удешевления. Химия их такова, что согласно технической документации на них, именно по причине их упрощения, они могут взорваться через пять часов после задействования…

– Неужели? – Заерзал на стуле Герман Степанович. – Пока будем искать причину отбоя, повторим судьбу маршала Неделина?

– При боевой работе такое стечение обстоятельств исключено, – попытался утешить членов госкомиссии Иван Павлович, – телеметрии на боевых ракетах нет, телеметрия устанавливается на борту только при испытаниях, это позволяет выполнять ее с меньшей степенью надежности, чем боевая система управления.

– Снижение надежности вплоть до взрыва? – Даже подскочил Анатолий Иванович Савин. – Так это же диверсия!

Наверное, вспомнил Анатолий Иванович НКВД и Берию, которых он пережил, и продолжил:

– Пожар или взрыв на заправленной ракете – это уничтожение не только ракеты, старта, монтажно-испытательного корпуса, людей, но и гибель космического аппарата! В него вложены миллионы народных средств! Вы даже не можете себе представить, как при известии об уничтожении аппарата возликуют потенциальные противники. Они же его боятся, как огня. Ведь наш аппарат – это не просто «ИС» (или как его называют в Днепропетровске «КИС» или «Мурлыка»), это – КОСМИЧЕСКИЙ ИСТРЕБИТЕЛЬ! В околоземном пространстве он пойдет на сближение с вражеским космическим объектом и расстреляет его! Обезвредит, обеспечив тем самым безопасность отчизны в случае звездных войн! Мой «кошачий» аппарат – это ответ на гангтеризм безответственных правительств.

– Анатолий Иванович, никто не дискутирует с вами, – Лучма грузно поднялся и тяжело вздохнул, – мы понимаем, что выводим на орбиту «ИС»! Я не допущу гибели вашего космического истребителя – грозы бандитских аппаратов на около земных пространствах. Паниковать нет оснований. Самое простое решение в случившихся обстоятельствах – стартовать в космос. Но запуск осуществить нельзя из-за отбоя. Причин мы пока не знаем. Традиционное решение вопроса – слить топливо и сухую ракету отправить в МИК для исследований. Но на это уйдет более пяти часов. За это время телеметрические батареи на борту взорвутся. Так что ничего другого не остается, как извлечь телеметрические батареи из ракеты и заменить их новыми. Но на стартовой площадке не предусмотрены фермы обслуживания для этой и подобных нештатных операций. Какие средства можно использовать на тридцатиметровой высоте? Пусть военные пороются в своих запасниках. Они наверняка смогут нам чем-то помочь.

– Всем все ясно? – Герман Степанович развернулся в сторону командира войсковой части.

Полковник П.С. Батурин поднял трубку телефонного аппарата:

– Ну-ка срочно разыщите прапорщика Добрынина…

Через полчаса к ракете была погнана автовышка. Возле нее тут собралась группа штатских и военных. Конечно, это были Лучма, Коваленко, Толмачев, энергичный представитель отдела баллистики Компаниец, не менее энергичные представители проектного отдела технологических комплексов Болгарин и Федоров, офицеры. Они сопровождали к автовышке слесаря Южмаша Алексея Алексеенко. Ему было не впервой устранять различные «хомуты» прямо на полигоне. В Днепропетровске, в сборочном цехе он собственными руками установил в приборном отсеке управленченские приборные блоки, поэтому знал отсек, как собственные пять пальцев. Но переделывать, что добротно было установлено без спешки в технологически выверенной обстановке, не просто дорабатывать, а в условиях зарождающегося очага катастрофы плюс нервозности общей ситуации, Алексею никогда не приходилось

Лучма понимал, что не имеет морального права приказывать. Он попросил заводского парня: