Андрей Богданов - Царевна Софья и Пётр. Драма Софии

Невероятное заявление, призванное лишь показать заметность фигуры автора, ведь в Варшаве Нёвилль не был французским служащим, а просил и выполнял поручения только польского короля, союзника России.

В рукописи более точно: «с необходимым обозом», — но слово «свита» более соответствует стилю поведения и рассказов Нёвилля.

Такая практика допускалась во Франции (например, к русским великим и полномочным послам в 1687 г.). В России иностранные дипломаты принимались на полном государственном обеспечении, и отказаться от него было невозможно. Не получить подвод Нёвилль мог только в том случае, если не представил дипломатических документов и въехал в Россию как частное лицо.

Смоленский воевода окольничий Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, сочетавший административные функции с командованием западным военным округом. Отличился на посту главы Сибирского приказа (1684–1687), а в 1688 г. за рассказы о Сибири и Америке заслужил от проезжавшего через Смоленск французского иезуита Филиппа Авриля характеристику «одного из умнейших людей, виденных им в жизни». Впоследствии боярин и сенатор.

Запрос в Москву о пропуске иностранца во внутренние области России был обычной практикой. Судя по тому, что в Посольском приказе не было заведено «дела о приезде» дипломата, Нёвилль таковым не являлся. Он мог проходить по делам купцов или иностранных специалистов в других приказах, делопроизводство которых сохранилось плохо.

Первый министр — в России, как и во Франции после Мазарини, не было поста главы административного аппарата: Боярская дума и руководители центральных ведомств подчинялись непосредственно государю. Однако положение реальных лидеров закреплялось в Москве второй половины XVII в. должностью главы Посольского приказа и чином канцлера, который носили А.Л. Ордин-Нащокин, А.С. Матвеев, в описываемое время — B.B. Голицын.

Николай Гаврилович Милеску Спафарий (1636–1708), переводчик Посольского приказа с 1671 г., литератор, посланник в Цинской империи (1675–1678), молдаванин. В качестве пристава — протокольного чиновника — постоянно (хотя и неофициально) находился при вызвавшем интерес канцлера Нёвилле и охотно болтал с ним на разные темы, не раскрывая, впрочем, политических секретов: сравни главу «Изложение рассказов Спафария о путешествии в Китай» с посольскими материалами: Арсеньев Ю.В. Путешествие через Сибирь от Тобольска и до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник. СПб., 1882; он же: Путевой дневник от Нерчинского острога до Пекина русского посланника в Китай Николая Гавриловича Спафария 1676 года // Известия Оренбургского отдела Императорского Русского Географического о-ва. Оренбург, 1896. Вып. 10; он же: Статейный список посольства в Китай Н. Спафария. СПб., 1906; Русско-китайские отношения в XVII веке, материалы и документы. Т. I.M., 1969.

Приказ или совет — приказами назывались центральные государственные учреждения России XVI–XVII вв., подчинявшиеся царю и Боярской думе; одновременно действовало до нескольких десятков приказов, выполнявших отдельные функции (например, Посольский приказ — главное внешнеполитическое ведомство) или управлявших территориями (Казанский, Сибирский и пр.). Во главе приказа стоял совет — судья с «товарищами» (помощниками) или коллегия дьяков. Представление о «приказной волоките» связано с судебными функциями приказов, разбиравших споры подведомственного им населения, определенных чинов или только служащих. Исполнение приказами основных функций, при ограниченных штатах, потрясает эффективностью.

В рукописи вернее: «получил разрешение увидеть»; в издании преувеличение продолжено. Судя по перечню лиц, Нёвилля, после обычного карантина и проверки, допустили в Немецкую слободу.

В Москве служили резиденты: поляк Юрий Доминик (1687–1694); только что, 7 июня, приехавший на смену Христофору Кохену швед Томас Книпер (1689–1690); датчанин Генрих Бутенант фон Розенбуш (1678–1702). Никто из них о встрече с Нёвиллем не сообщает. Бранденбургский посланник Иоганн Peep Чаплич был в Москве с 11 ноября 1688 по 21 марта 1689 г. и уехал за полгода до появления Нёвилля, не оставив резидента. Фантастические сведения о прусской и шведской миссии француз самым легкомысленным образом сочинил.