Владимир Бонч-Бруевич: Знамение времени - Убийство Андрея Ющинского и дело Бейлиса (Впечатления Киевского процесса)

Ясно, что эта клевета должна была быть систематических и упорно проводима в жизни, {11} постоянно воспитываема и поддерживаема в народе, прежде чем ей поверили бы вплотную. Шутка ли сказать, что множество поляков носят имена святых, которых чтут, в честь которых справляют именины, которых всегда поминают, и эти имена своей биографией всегда напоминают, что именно они-то и были жертвами никогда не существовавшего еврейского ритуала. Этот кровавый навет на народ, столько веков проповедуемый, на народ, представители которого живут тут же, под боком, среди польского же населения, не мог пройти безрезультатно и несомненно является одной из причин крайнего антисемитизма в Польше, помимо всех прочих чисто экономических его оснований.

Польские попы всегда являются самыми ярыми проповедниками антисемитизма, и мы видим, что царское правительство, инсценируя процесс Бейлиса, из всех сил старалось найти эксперта из православной духовной среды, который подтвердил бы этот гнусный навет, и сделать этого не могло: никто ни из православного духовенства, ни из миссионеров православной церкви - среди которых так много и карьеристов и прямых прохвостов - не рискнул выступить в этой роли и только лишь поляк ксендз Пранайтис (литовец, католик; ldn-knigi), этот католический поп, вызвался прийти в суд в своей сутане римского патера, чтобы перед всеми, не стыдясь никого, поддержать гнусную клевету на еврейский народ. Этот польско-католический изувер не постеснялся здесь же на суде, в Киеве, открыто заявить что хотя, в большинстве случаев, признания самих евреев о существовании кровавого ритуала были во времена святой инквизиции произведены под жестокими пытками, - это не важно, а важно то, что признание было. А на вопрос, как он сам теперь относится к пыткам, этот негодяй в рясе католического священника осмелился заявить, что пытки он одобряет, что это одно из несомненных средств достижения истины! (см. "Дело Бейлиса" Стенографический Отчет; здесь и дальше; ldn-knigi) Председатель царского суда засуетился и тотчас же замял эти откровенные излияния представителя римского престола, и даже Замысловский, этот ярый черносотенец, и тот заерзал на своем месте и делал вид, что он отмежевывается в этой части экспертизы своего союзника и соратника по процессу ( ldn-knigi - источник: http://www.bautz.de/bbkl/p/pranaitis_j.shtml Пранайтис, Юстинас (Иустин, Justinus Bonaventura) рим.-католический ксендз. род. 27.7.1861 в Паненупяй округ Науместис, губ. Сувалкис - T 28.1.1917 в Петрограде)

Если этот ксендз польского происхождения так преступно откровенно держал себя в зале Киевского суда, то можно себе представить, чему он учил, что проповедовал он по {12} еврейскому вопросу своей пастве где - либо в захолустье Польши или Литвы.

До какой степени ритуальные и человеконенавистнические мотивы по отношению к евреям проникли всюду среди поляков, можно судить хотя бы по тому, что кажется единственная в мире картина, на которой изображен ритуал убийства христианского мальчика еврейскими священнослужителями, также принадлежит кисти польского художника, фамилию которого я, к сожалению, забыл. Я видел эту огромную картину, сохранявшуюся в Петрограде в польском клубе, который помещался там же, где и общество русских литераторов. Этот польский клуб имел несколько отдельных комнат, расположенных в самой глубине здания. Случайно как-то зайдя в эти отдаленные комнаты, я увидел там заинтересовавшие меня картины из времени польского восстания 1863 года. Хорошо нарисованные, они создавали настроение. Около одной из стен стоял экран, что-то загораживая; полагая, что и там картина той же серии, я несколько отодвинул его, чтобы обозреть и эту картину, и к моему величайшему изумлению я увидел технически очень хорошо выполненную, огромную картину, с людьми в натуральную величину, изображавшую фантастический момент истечения крови из какого-то "отрока". Картина производила отвратительное, отталкивающее впечатление.

И я подумал:

- До какой же степени изуверства должна была быть развращена антисемитской проповедью фантазия художника, чтобы он, так тщательно вырисовывая это огромное полотно, ни разу бы не задумался над тем, что он рисовал.

Гнусность вековой кровавой клеветы на еврейский народ, очевидно, совершенно извратила понятия и представления об исторической правде в этом навете не только в фанатизированной католическими попами толпе, но и среди интеллигентного общества писателей и художников Польши.