Дмитрий Суворов - Все против всех

Вернемся, однако, к красному террору и вспомним еще раз инструкцию Лациса для работников ЧК: "Нас не интересует конкретная виновность или невиновность конкретного человека. Нас интересует его классовое происхождение и - в связи с этим - целесообразность оставления (или неоставления) его в живых".

Вот он - механизм красного террора! "Чтобы эту пулю получить, не надо было непременно быть белым офицером, сенатором, помещиком, монахом, кадетом или эсером. Лишь белых мягких немозолистых рук было в те годы совершенно достаточно для расстрельного приговора. Но... недешево обошлось и корявым рабочим рукам"

(А.Солженицын). Вообще С.Мельгунов свидетельствует, что из каждых 100 расстрелянных удавалось восстановить социальное положение примерно 73-75 человек (то есть трех четвертей): раскладка такова - 25 "буржуев" (купцы, домовладельцы, военные, духовенство), 15 интеллигентов, все остальные рабочие и крестьяне.

Последних - 33- 35 человек.

Перманентный террор против всех слоев общества, террор "вообще", не за что-то, а просто, чтобы трепетали, - вот что такое красный террор. Мне в связи с этим вспоминается эпизод из Талмуда. Римский император повстречал двух евреев. Один поздоровался, другой нет. Император казнил обоих. "За что, - спросили его. - Ведь один поздоровался, другой нет. Кто же из них провинился?" И император ответил: "Не указывайте мне, как истреблять моих недругов!"

Для большевиков все были недругами - поэтому истребляли для профилактики всех.

Вот взятый наугад калейдоскоп красного террора в одном регионе России на Урале. В Перми после покушения на Ленина расстреляно триста человек. Всего же в Пермской губернии только в 1918 году расстреляно около сорока тысяч человек.

После возвращения красных в эти края в 1919 году - новая волна террора.

"Избиения группами в 30, 40 и 60 человек имели место в Перми и Кунгуре"

(донесение английского консула Элиста лорду Керзону, март 1919 года).

В город Сарапул (Западный Урал) в конце 1918 года красные, оставляя город, очистили тюрьму, убив всех заключенных. "Если будем уходить, перережем тысячу жителей", - из заявления местной ЧК.

"Число зверски убитых в уральских городах неповинных граждан не поддается исчислению... Офицерам... прибивали погоны к плечам гвоздями, вырезали на ногах "лампасы"; молодые девушки насиловались, штатские были найдены с выколотыми глазами, другие без носов; 25 священников были расстреляны в Перми, а епископ Андроник заживо зарыт" (английский консул Эльстон, 14 января 1919 года).

От десяти до пятнадцати тысяч крестьян было расстреляно при подавлении восстания в Уфимской губернии в 1920 году.

В 1927 году казнили петропавловского архиерея со всем причтом. Формальная вина:

"приветствовали колокольным звоном белых", то есть крестьянских повстанцев, - речь идет о Урало-Сибирском восстании 1921 года. А они и не думали приветствовать - просто повстанцы вошли в город в 16 часов, во время благовеста к вечерне...

Заявление уполномоченного из Москвы в ЧК города Кунгура Гольдина: "Для расстрела не нужно ни допросов, ни доказательств. Находим нужным - и расстреливаем. Вот и все!" И расстреливали...

В Екатеринбурге в 1921 году был организован концентрационный лагерь. Бежало оттуда шесть человек. Приезжает заведующий отделом принудительных работ Уранов, выстраивает содержащихся в лагере офицеров и ставит к стенке двадцать пять человек - в назидание остальным. В том же 1921 году был создан филиал этого концлагеря в Нижнем Тагиле, на Малой Кушве.

Когда Владимира Азина, командира Железной дивизии, запросили из штаба 2-й армии красных, как он распорядился присланными ему бывшими царскими офицерами, красный командир телеграфно ответил: "утопил всех в Каме". Впоследствии Азин, находясь в башне бронепоезда, будет лично косить из пулемета толпу беженцев под Ижевском.

Наконец, сведения о массовых расстрелах красноармейцев своими же ревтрибуналами на Восточном фронте в Предуралье (как вы сами понимаете, так происходило не только там). "Простых красноармейцев расстреливали, как собак" - это свидетельство Ларисы Рейснер (между прочим, прототип Комиссара из "Оптимистической трагедии"!). Время - август 1918 года...

Довольно? Или еще мало? Поверьте, число таким свидетельствам - легион.

Понятно, что для такой работы потребовались особые люди. И они явились миру:

"как будто из треснувшей тверди России, как магма, излились какие-то палеонтологические типы" (из одной эмигрантской газеты 1920 года). Раньше ими бы, скорее всего, занималась психиатрия, но в атмосфере всеобщего безумия, когда вся Россия стала гигантским дурдомом, они были в своей тарелке. Они - это пятигорский чекист Атарбеков, отрезавший головы кинжалом; архангельская палачка Майзель-Кедрова, замораживавшая людей в ледяные столбы; одесситка Вера Гребеннюкова ("Дора"), которая вырывала у подследственных волосы, уши, пальцы; ее коллега по Одессе негр Джостон, заживо сдиравший с людей кожу, киевская чекистка, мадьярка Ремовер половая психопатка, заставлявшая конвой насиловать женщин и детей у нее на глазах; полтавский чекист по кличке "Гришка-проститутка", который сажал священников на колы и сжигал на кострах; полусумасшедший садист Саенко из Харькова, разбивавший черепа гирей и снимавший с рук живых людей "перчатки"... Наконец, "поэт" Эйдук, работавший в Архангельске, а потом в Тбилиси. Он оставил такое, с позволения сказать, лирическое откровение: "Нет большей радости, нет лучших музык, /Чем хруст ломаемых мной жизней и костей. /Вот отчего, когда томятся наши взоры /И начинает буйно страсть в груди вскипать, /Черкнуть мне хочется на вашем приговоре /Одно бестрепетное: /"К стенке! расстрелять!"