Дмитрий Суворов - Все против всех

Против "Первой Красной Армии Правды" были брошены все наличные силы Заволжского округа и дополнительные силы из Москвы. Однако А.Сапожков, отлично ориентируясь в знакомой для него местности, умело и храбро оборонялся. Только в сентябре, после гибели в бою своего командарма, "Армия Правды" рассыпалась на отдельные отряды: они сражались под руководство В.Серова в смежных областях Самарской и Саратовской губерний до апреля 1922 года - даже после того, когда потухли иные очаги крестьянского сопротивления. Уже были расстреляны тридцать два офицера "Армии Правды", уже потоплены в крови Тамбовское и Урало-Сибирское восстание, уже начинался нэп, - а последние героические бойцы "Первой Красной Армии Правды"

не складывали оружия. Возможно, они были "последними из могикан"

антикоммунистического сопротивления...

Об этом сейчас почти никто не помнит. Мы понемногу возвращаем себе имена тех, кто встал с оружием в руках на пути красного кошмара, но в длинной череде имен реальных (а не выдуманных официозом) героев гражданской войны пока еще ни разу не возникли имена А.Сапожкова, В.Серова и прочих вождей удивительного соединения - Первой Красной Армии Правды. Людей, отказавшихся быть карателями и ставших защитниками подавляемых. Они пока - в забвении. Место им - в истории.

Так кто же был интервентом?

Интервенция, "поход четырнадцати держав против Советской России"... Эти слова уже стали штампами, общим местом восприятия картины гражданской войны. Долгие годы нам внушали, что именно международное вмешательство спровоцировало в России гражданскую войну. Но и сейчас на страницах коммунистических газет ("Советская Россия", "Правда") можно встретить утверждения, что такие действия большевиков, как отказ от царских долгов или заключение Брестского мира, - ответ на интервенцию. Как видите, вопрос этот и сейчас не праздный, он требует пристального взгляда. И при внимательном рассмотрении обнаруживается масса интересных (и неожиданных) подробностей.

Начнем с того, что ответ на интервенцию - бесстыдная ложь коммунистической пропаганды, причем настолько неприкрытая, что как-то даже неудобно ее опровергать. Но приходится! Так вот, выход правительства большевиков из войны, отказ от кредитных обязательств и начало дипломатического зондирования, завершившегося Брестским миром, - все это самые первые шаги "Ленина и К" после переворота. Все это начинается уже в ноябре 1917 года. В странах Антанты (то есть союзников России по Первой мировой) все это вызвало натуральный шок, а во Франции - взрыв антирусских настроений. Именно антирусских, заметьте, а не антисоветских! "На улицах Парижа невозможно было говорить по-русски - били", - свидетельствует А.Н.Толстой в своей "Рукописи, найденной под кроватью". Сие вполне понятно - Франция с первых дней войны стала жертвой германской агрессии, для нее война была отнюдь не империалистической - враг топтал родную землю...

Знакомясь с вопросом глубже, узнаешь интересные факты. Как уже сказано выше, большевики подложили свинью Антанте уже в ноябре. А появление антантовских вооруженных отрядов в России начинается лишь весной 1918 года. То есть между вызовом Ленина и ответом Европы прошло около полгода (так кто кого "вызывал"?).

Немедленной реакцией вчерашних союзников России на ленинскую политику стало только стойкое нежелание признавать Советы и не иметь с ними дела. И все!

Никаких мер быстрого реагирования...

Зададимся вопросом: а могли ли быть вообще эти меры? Вдумайтесь: выход России из войны поставил Антанту в тяжелейшее положение (а Францию вообще на грань катастрофы). Ведь одним из главных факторов грядущей победы над Германией было как раз то, что она вела войну на два фронта. То, от чего в свое время предостерегал Бисмарк (ох, не послушали его соотечественники ни в 1914-м, ни в 1941-м!). И абсолютно прав был военный министр Великобритании Уинстон Черчилль, когда в 1917 году писал: "Победа была близка... Даже не обязательно нужно было бы наступать - достаточно было давить на Германию огромными массами войск позиционных фронтов". Экономика Германии и ее союзников буквально агонизировала - это прекрасно показал Э.М.Ремарк в романе "На Западном фронте без перемен".

И 1918 год подтвердил прогнозы Черчилля: в Германии и Болгарии первые же поражения на фронте вызвали социальный взрыв, а в Австро-Вентрии даже и этого не потребовалось - одни лишь известия о неудачах немцев и турок спровоцировали обвал национальных революций и развал империи...