Дмитрий Суворов - Все против всех

Зададим себе вопрос: могла ли "четвертая сила" если не победить, то хотя бы стать реальной альтернативой окружающему ее всеобщему кровавому безумию? К сожалению, навряд ли. И причин тут несколько.

Во-первых, составные части "четвертой силы" были страшно разобщены. Партии демократического профиля еще до 1917 года плохо находили общий язык. Не сумели они его найти и в круговерти революции. Во всяком случае, все без исключения мемуары членов всех без исключения белых правительств рисуют картину бесконечных дискуссий, в коих тонуло все. То же можно сказать и о религиозном движении.

Разные церкви и конфессии даже в минуты смертельной опасности не захотели подать друг другу руки и начать диалог, каждый героически боролся и погибал в одиночку.

Весьма характерно, например, что в 1917 году контакт патриархии со старообрядцами ограничился тем, что специальным посланием Русская православная церковь (в лице Тихона) простила старообрядцев, хотя еще неизвестно, кто кого в этом случае должен был прощать, о чем с горечью сказал А.Солженицин, выступая в Нью-Йорке перед иереями Русской православной церкви за рубежом в начале 80-х годов. А так называемых "католиков восточного обряда", последователей Вл.Соловьева, то есть просто православных экуменистов, продолжал считать своими, то есть церковными, оппонентами в разгар противостояния даже такой глубокий и проницательный человек, каким был о. Сергий Булгаков. Да и в самих рядах Русской православной церкви совмещались столь несовместимые фигуры, как либеральный вольнодумец о. Павел Флоренский и черносотенцы архиереи Томский Макарий и Волынский Антоний.

Во-вторых, все эти движения, безусловно, запоздали. Если бы им суждено было войти в зенит, скажем, до Первой Мировой войны, результат мог быть и иным. Тем более, что вполне реальной становилась в этом случае возможность слияния или хотя бы блокировки таких движений с рабочим и крестьянским, события вокруг "полицейского социализма" Зубатова и столыпинской аграрной реформы определенно показывают нефантастичность такого прогноза.

В-третьих, безусловно, трагическое фиаско Временного правительства больно ударило и по имиджу подобных движений, и по их дееспособности. Вряд ли можно считать случайным, что даже в эмиграции организаций, стоящих на демократической платформе, было раз-два и обчелся, пожалуй, только кадеты и сменовеховцы.

Русская же Православная Церковь за Рубежом, по существу, дистанцировалась от них, предпочитая поддерживать монархистов и военно-белогвардейские группировки типа "Молодой России" и "Российского Общевойскового Союза".

И наконец, четвертое - и главное. Приходится признать горькую истину: от альтернативы "четвертого пути" отвернулось подавляющее большинство сражающегося населения России. Про большевиков и говорить нечего - они просто сделали героев нашего рассказа объектами красного террора. Крестьянские повстанцы, те просто игнорировали призывы к "непротивлению злу насилием". Вспомните характерный эпизод из фильма "Сердце Бонивура", где сибирские партизаны насмехаются над проповедующим евангельские истины баптистом. Ну, а белые? Увы, увы...

Вот неумолимые и беспощадные свидетельства. В уже упоминавшемся Северо-Западном правительстве, где, по сообщениям В.Горна, процент демократов составлял сначала сорок четыре, потом - семьдесят два, а затем - и восемьдесят три процента, свою линию грубо гнул гориллоподобный Юденич, а министры-демократы, по свидетельству журналиста "Современного слова", кадета Г.Кирдецова, опасались в случае победы их собственной армии угодить на виселицу. И это не пустая угроза. После переворота, произведенного в 18 ноября 1918 года в Омске Колчаком, немало земцев оказались за решеткой. Вывод прост: военные явно перевешивали политиков в окружении всех без исключения белых лидеров. Поэтому Колчак и Деникин могли принимать самые что ни на есть совершенные демократические программы, но на практике они не работали. Что это было именно так, вынужден был признать даже Ленин в "Письме рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком". Да и как они могли работать, если даже в ближайшем окружении Верховного правителя России его премьера В.Пепеляева откровенно не переваривали, а у Деникина либеральнейший Павел Николаевич Милюков слыл за опаснейшего либерала и якобинца.

Что же касается полевых командиров белых, то... Вот свидетельство Николая Рибо, личного врача атамана А.Дутова. Покинув Россию в 1920 году, он стал свидетелем вторжения в монгольскую столицу Ургу Азиатской дивизии барона Р.Унгерна.