Иосиф Крывелев - История религий. Том 2

Вначале общественные порядки были построены в соответствии с суровыми уравнительно-аскетическими принципами, провозглашенными махди. Командный состав армии и чиновничества набирался из низов, заработная плата высокопоставленных государственных чиновников не превышала заработка ремесленника. В быту строго регламентировалось употребление предметов роскоши и даже просто предметов обихода, все драгоценности предписывалось сдавать государству. Запрещались всякие излишества и в пище 35.

При всем этом развитие социальных процессов вело к разложению порядков «первоначального ислама», установленных махди. В движении, которое было вызвано социально-экономическими причинами, только идеологическими средствами оказалось невозможным вывести общество за рамки закономерного развития.

Через несколько лет после организации махдистского теократического государства стали проявляться процессы его феодального перерождения. Чиновники и офицеры захватили большие поместья, обрабатывавшиеся рабами и близкими к ним по своему положению крепостными, построили великолепные дворцы и виллы. Рабство не было запрещено даже в начале движения.

Процесс феодального перерождения махдистского государства вызывал сопротивление народных масс, подвергавшихся новому закабалению. Начались восстания демократических элементов движения. В этой обстановке европейская буржуазия получила возможность уничтожить махдистское государство.

На всем протяжении существования этого государства буржуазия вела против него подрывную работу через своих агентов, служивших в армии и в государственном аппарате, занимавшихся систематическим вредительством и шпионажем как в хозяйстве, так и в вооруженных силах. Когда в 1896 г. англо-египетские и французские войска с севера и запада двинулись на завоевание Судана, почва для этого была уже достаточно подготовлена. Колониалисты превосходили махдистов и в вооружении. В 1898 г. государство исламской теократии перестало существовать 36.

Но сама идея такого государства получила к этому времени распространение в значительно более широких масштабах, хотя и в несравненно менее действенной форме: она не являлась лозунгом народных движений, не была знаменем революционных восстаний или национально-освободительных войн; фактически сфера ее действия ограничивалась политикой и дипломатией, а также пропагандой в газетах и журналах. Имеется в виду идея панисламизма.

Панисламистское движение провозглашало, что мусульманам всех наций и стран следует объединиться в одно всемирное исламское государство под главенством халифа, в лице которого должны слиться светская и духовная власть над всеми подданными такого государства 37. Эта на вид простая идея пропагандировалась, однако, в обстановке сложного переплетения классовых и национальных политических интересов, запутанных взаимоотношений многочисленных государств, как мусульманских, так и христианских. В итоге осуществление выдвинутой идеи оказалось практически невозможным, а ее суть приобрела противоречивое значение.

Идея создания мирового мусульманского государства под верховенством халифа выдвигалась уже в первые десятилетия существования ислама, и именно она являлась идеологическим знаменем завоевательных войн арабов. Реальный ход истории заглушил ее, так что вновь она стала звучать, притом в иной форме, лишь в новое время.

Идеологом новейшего панисламизма считается Джемаль-ад-дин аль-Афгани, развернувший свою деятельность в конце XIX в. Его соратником и последователем в Египте был муфтий Шейх Мухаммед Абдо. В других мусульманских странах панисламистская идеология также получила распространение. Особенно активно ее поддерживал турецкий султан Абдул-Хамид II, который носил титул халифа и рассчитывал на то, что именно ему доведется стать во главе будущего всемирного исламского государства. Он приютил у себя Джемаль-ад-дина аль-Афгани и предоставил в распоряжение панисламистов средства для ведения их пропаганды 38.

В том варианте, который устраивал султана Абдул-Хамида II, панисламизм совпадал с пантюркизмом 39: он предполагал соединение всех мусульман мира в рамках «Блистательной Порты», что означало бы присоединение к ней Ирана, Афганистана, населенных мусульманами областей Индии, всей Средней Азии, Индонезии, ряда стран Африки. Как ни странно, но этот вариант панисламизма пользовался поддержкой британского правительства, так что даже не без основания именовался его противниками «английским панисламизмом». Дело в том, что Турция в этот период была вассалом Англии, поэтому возвеличение Турции и подчинение ей большого количества новых земель и стран фактически означало бы усиление мощи Британской империи и ее международного веса.