Иосиф Крывелев - История религий. Том 2

Еще при жизни Мухаммеда Мусейлима обратился к нему с посланием, в котором претендовал на полную религиозно-политическую самостоятельность для своего племени, обосновывая ее тем, что он, Мусейлима, является таким же пророком, как и Мухаммед. Реагировать на эту претензию пришлось уже преемнику пророка — Абу Бекру. К Мусейлиме и его ханифитам присоединились и другие племена с их руководителями, из которых выделялась пророчица Саджах. Видимо, главным религиозным лозунгом движения было более строгое единобожие, чем то, которое совмещалось с поклонением ангелам и джиннам; играла также некоторую роль и проповедь аскетизма.

Трудно воспроизвести всю пеструю картину образовавшихся союзов восставших племен, их распадения, временного возврата некоторых из них к исламу с дальнейшим новым отпадением. В течение полутора лет вся Аравия буквально кипела. Начало хаоса можно усмотреть еще в последние месяцы жизни Мухаммеда. Видимо, вскоре после того, как новая религия утвердилась не только в Медине, но и в Мекке, что знаменовало неизбежность жесткой политической централизации всей Аравии, вольнолюбивые сепаратистские традиции массы бедуинских племен должны были сказаться в борьбе против нового для них политического и экономического уклада, наиболее ощутимым выражением которого явилась регулярная уплата подати.

Основные три очага «отпадения» были подавлены в ходе жестоких и кровопролитных войн, которые вел со стороны халифата «меч ислама» Халид ибн аль-Валид, известный не только своей жестокостью и нравственной разнузданностью, но и равнодушием к вопросам вероучения, а также невежеством в этой области.

Вначале возникла опасность для самой Медины. Группа северо-восточных племен, объединившихся вокруг «пророка» Тулейхи, оказалась в непосредственной близости от столицы ислама. Племена абс и зубьян нашли путь для усовершенствования религии ислама и послали гонца в Медину с предложением об изменении того «столпа ислама», которым устанавливалась регулярная десятина — закят. Мятежные племена соглашались вновь присоединиться к исламу, если их освободят от закята. Несмотря на тяжелое положение, в котором находилась Медина, халиф Абу Бекр отклонил советы своих приближенных, в том числе и Омара, пойти навстречу предложениям восставших, признав их богохульными: «Отменить десятину, введенную пророком по настоятельному повелению бога! Да что вы, с ума что ли сошли?!» 66Восставшим же он сообщил, что если они осмелятся недодать из полагающейся подати хотя бы один верблюжий недоуздок, то он будет воевать против них. В дальнейшем этот спор был решен оружием. Военное счастье было на стороне правоверия. Осенью 632 г. Абу Бекр разгромил восставшие племена, а Халид завершил этот разгром, после чего устремился против ополчения Мусейлимы.

Когда «меч ислама» нагрянул на территорию «отпавших», главный союзник Мусейлимы Малик заявил о своем отказе сопротивляться исламу, распустил ополчение и вернулся к мирной деятельности. Это не помешало Халиду взять его в плен и обезглавить так же, как и многих других причастных к этому делу.

К рассматриваемому времени другие исламские военачальники потерпели ряд поражений в борьбе с войском ханифитов. Под командованием Халида правоверные нанесли ополчению Мусейлимы решительное поражение в ставшем после этого знаменитым «саду смерти», погиб и сам Мусейлима. Правоверие восторжествовало.

Было ликвидировано антиисламское движение и в Йемене. Определенную роль сыграли и внутренние противоречия в лагере восставших, искусно разжигавшиеся агентами халифата. В итоге ядро повстанческого лагеря, племя Бену Кинд, оказалось окруженным со всех сторон и было истреблено, чему помогло предательство его руководящей верхушки, в частности зятя Абу Бекра — Аль Ашаса.

После того как вся Аравия оказалась вновь покоренной, перед халифатом встал вопрос о дальнейших завоеваниях. Дело было не только в том, чтобы начать реализацию программы пророка в отношении распространения единоспасающей веры ислама. Важно было найти применение активности племен, только недавно утихомирившихся и с трудом поддававшихся введению в общее религиозно-политическое русло; надо было объединить все эти племена не только принципом единой веры, но и объектом действия. Разумеется, идеологически это выглядело как проповедь богоугодного дела обращения неверных. Началась эпопея завоевательных войн, которые меньше чем за одно столетие позволили халифам создать государство, превосходившее по своим размерам древнюю Римскую империю.