Александр Свечин - Эволюция военного искусства (Том 1)

Поэтому, перед нами явилась задача - сколь возможно сократить изложение той части нашего труда, которая освещает военное искусство классиков и средневековья. Приходится смотреть на нее, как на введение, имеющее весьма скромное самостоятельное значение и только подготовляющее мышление к изучению эволюции военного искусства в новую и, преимущественно, новейшую эпохи истории. Мы были вынуждены сократить в возможной степени очерк истории военного искусства в древние и средние века.

Основное - полководческое искусство Александра Македонского, Ганнибала, Цезаря, состояние военного искусства при натуральном хозяйстве средневековья, - мы сохранили, дальнейшие пожертвования были бы уже связаны с отказом от той всемирно-исторической точки зрения, которая делает столь ценным изучение эволюции военного искусства.

Одновременно мы стремились упорядочить и упростить изложение нашего труда и ввести в него ряд поправок, явившихся следствием нашего дальнейшего изучения истории военного искусства.

Наш труд будет представлять два тома. Второй из них будет охватывать период 1815-1920 годов. Внесенные нами коренные изменения представляются нам достаточно уважительными, чтобы не рассматривать настоящую работу, как второе издание предшествовавшей, а оправдать издание ее под новым заглавием "Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней"{2}.

А. Свечин.

1 авг. 1927 г.

Введение

История военного искусства и военная история. - Возникновение и развитие истории военного искусства. - Программа 1-го тома. - Литература.

История военного искусства и военная история. История военного искусства представляет одну из тех специальных дисциплин, на которые разлагается общая история культуры. Военные учреждения занимают в строении государства столь важное место, войны, открывающие широкий простор жизнеспособным государствам и убирающие с арены истории дряхлеющие организмы, составляют столь существенную часть истории, что история военного искусства имеет не меньшее право на особое изучение ее в целом на протяжении веков, чем история религий, конституций, экономической жизни, права. Разделение и специализация труда при изучении отделов истории культуры приносит богатые результаты. Исследуя на протяжении тысячелетий зависимость между эволюцией военного искусства и экономическим и политическим развитием государств, мы сразу становимся на почву, очень богатую выводами и обобщениями.

Таково положение истории военного искусства в отношении общей науки. В ряду военных наук история военного искусства представляет тот фундамент, на котором созидаются прочие военные дисциплины. Не уделяя достаточно внимания военно-историческому изучению, можно подготовить только ремесленников военного дела, не способных ни к сознательному творчеству, ни к приспособлению и опознанию переживаемой ныне быстрой эволюции военного дела. Чтобы достигнуть положительных результатов, военно-историческое изучение отнюдь не должно принимать характер военно-исторических иллюстраций, наглядно поясняющих выводы отвлеченной теории, а само должно явиться той почвой, на которой рождаются опорные точки нашего военного мышления.

Военно-историческое изучение разделено в России с 1865 года на две дисциплины: на собственно военную историю - изучение кампаний - и на изучение истории военного искусства. По мысли установившего это деление военного министра Милютина{3}, история военного искусства должна состоять в изложении последовательных изменений в образе ведения войны, начиная с древнейших времен и до новейших, при чем главной целью должно быть указание того влияния, которое современные условия имели на состояние военного искусства в каждую эпоху. История военного искусства, таким образом, исследует военные явления не в их статике, а в их динамике; центр тяжести ее заключается в исследовании эволюции военного искусства и обусловливающих ее экономических и политических предпосылок.

Собственно военная история, как у нас было установлено, изучала военное искусство в его статике. Изучение кампании долженствовало уяснить причинную связь между действием и вытекающим из него следствием в стратегии и тактике; изучению кампании предшествовало подробное изучение состояния военного искусства в армиях обеих, сторон - стратегии, тактики, администрации.

Мы сомневаемся в основательности этого принципиального деления. Во-первых, нам даже не приходится ссылаться на авторитет крупного марксистского мыслителя, Франца Меринга, чтобы установить следующее положение: чтобы понять образ ведения войны какого-либо народа, необходимо изучить его политическое, экономическое и социальное состояние. Против этой истины никто теперь спорить не будет. Таким образом, историк войны так же мало вправе изолировать себя от политических и экономических вопросов и замуровываться в чисто оперативных проблемах, как и историк военного искусства. Во-вторых, изучение каждой войны становится научным и представляет определенный научный интерес только в том случае, если это изучение связывается с общим ходом эволюции военного искусства. И в-третьих, темп эволюции в нашу эпоху настолько ускорился, что в течение одной и той же войны мы наблюдаем уже динамику эволюции. И мировая и гражданская войны последних лет представляют весьма сложные явления; военное искусство в различные моменты их стоит на разных уровнях, и мы не имеем права рассматривать его статически, как нечто определенное и неподвижное. Поэтому, каждый крупный военно-исторический труд явится, - в то же время, и трудом по истории военного искусства. Военная история, как отдельная дисциплина, едва ли имеет право на существование на ряду с историей военного искусства.