Франсина Доминик Лиштенан - Елизавета Петровна. Императрица, не похожая на других

По большей части Анна и Елизавета обитали в деревне Измайлово. Там заправляла невестка государя Прасковья [5] Царица Прасковья Федоровна (урожденная Салтыкова), жена брага Петра царя Иоанна Алексеевича. с тремя дочерьми. Строжайшим образом соблюдались указания «Домостроя» — свода правил семейной и хозяйственной жизни, составленного примерно в середине XVI столетия попом Сильвестром, духовным наставником Ивана Грозного. Это сочинение было призвано упорядочить домашнюю жизнь подданных как составную часть бытия государства. Отец, глава семейства, по примеру царя пользовался неограниченной властью, но, опять-таки подобно правителю, обязан был соблюдать строжайшую справедливость. В этом своде правил все мыслимые провинности и наказания были скрупулезно классифицированы. Наряду с этим Сильвестр подумал и о предметах более прозаических: о рецептах блюд, гигиенических мерах, правилах поведения в быту {13} 13 H.P. Niess, «Der ”Domostroj” oder ”Wie man als rechtgläubiger Christ leben soil”», Kirche itn Osten, t. 14, 1971 et V.V. Kolesov, «Domostroi as a work of medieval culture», Russian Studies in Histoiy, été 2001, p. 6-74. . Восприняв уроки своей тетки и сделав под ее руководством первые шаги в постижении Священного Писания, Елизавета с той поры сохраняла чрезвычайную склонность к исполнению религиозных обрядов. Что не помешало этому бунтарски настроенному ребенку очень рано воспротивиться любому принуждению, сбросить все путы, ограничивающие ее личную свободу. Екатерина со своей стороны настаивала на воспитании своих дочерей в почитании традиций, однако отцу хотелось сделать из них представительниц обновленной России, царевен, воспитанных в западном духе. Прасковья наперекор своей склонности к консерватизму поддерживала матримониальные амбиции царя: Романовым надлежит сочетаться брачными узами с иностранцами, дабы Россия могла с полным правом участвовать в сообществе великих держав. Урожденная Салтыкова, отпрыск одного из знатнейших русских семейств, Прасковья была горячей сторонницей брака своей дочери Анны с Фридрихом Вильгельмом, герцогом Курляндским, а своей младшей, Екатерины, — с наследником герцогов Мекленбург-Шверинских. Когда Петр прочил своих дочек в жены иностранным принцам из славнейших королевских родов, она никогда не прекословила этим замыслам, даже самым сумасшедшим.

Когда родителям приходилось отлучаться, девочек поручали присмотру Натальи, царевой сестры и наперсницы {14} 14 Lindsey Hughes, «Between two worlds. Tsarevna Natal'ja Alekseevna and the émancipation of petrine women», in Window on Russia, Rome, La Fenice, 1996, p. 29-36. . Ей же была доверена деликатная миссия — оторвать малышек от привычной среды, что окружала их в царских резиденциях под Москвой, и в конце 1711 года устроить в новой столице — Петербурге. Наталья Алексеевна следовала за своим братом по пути прогресса и слыла одной из самых изысканных придворных дам. Обожая театр, она в этой своей страсти дошла до того, что даже пьесы пописывала — но, правда, религиозного содержания. Ее кончина в 1716 году привела государя в отчаяние: он, любой ценой пытавшийся выдать за чужестранных принцев всех своих племянниц, кузин и дочерей, любил сестру так ревниво, что не отпускал ее от себя…

Когда девочкам исполнилось одной семь, другой восемь лет, их оторвали от тетушек и кормилиц, чтобы приобщить к правилам поведения, подобающим высокому рангу; их первые строчки, трудолюбиво выведенные собственноручные записочки царевен, относятся к 1717 году. Анна и Елизавета смогли воспользоваться благами европейского образования благодаря гувернантке-француженке мадам Латур и учителю мсье Рамбуру. Графине Маньяни и профессору Глюку было поручено обучить их итальянскому, немецкому и французскому. Царь, но мере возможности, когда выпадал досуг, послеживал за учением дочерей и подбадривал их, часто повторяя, как он сожалеет, что в юности не познал паук {15} 15 Jacob Stählin, Originalanekdoten von Peter dem Grossen, Leipzig, Reclam, 1988, «Peters des Grossen Aufmunterung seincr Prinzessinnen-Töchter zum Lernen», p. 140. . Часто он входил в учебную комнату внезапно, чтобы, застав их врасплох, узнать, как они используют свое время. Он экзаменовал царевен, проверял, каковы их успехи, и приходил в восторг, видя, что они уже могут переводить страницы из трактата мадам Ламбер о морали и педагогике; довольный, он целовал дочек и порой клал подарки к ним под подушку.

После смерти Натальи заботу о трех царских детях — Анне, Елизавете и маленьком Петре, родившемся в 1715 году, — пришлось взять на себя Меншикову {16} 16 Труды и дни князя А.Д. Меньшикова. Публикация С.Р. Долговой и Т.А. Лаптевой. М., 2004, с. 47. . Фельдмаршал регулярно строчил родителям послания, то шутливо, то в умилительном тоне заверяя их, что дочери ведут себя превосходно, а сын подрастает. Его дворец на невском берегу звенел от веселых криков: царевны и крошка-царевич быстро поладили с его собственными тремя детьми. Весной 1717 года обе девочки подхватили оспу: Елизавета вышла из этого испытания невредимой, на лице у нее осталось лишь одно крохотное пятнышко, да и то вскоре исчезло {17} 17 Павленко Н.Л. Птенцы гнезда Петрова. М., 1994, с. 61. . После болезни ее отвращение к насекомым и другим паразитам возросло, став чуть ли не истерическим: подобно своему отцу, она не выносила вшей, тараканов и клопов, кишмя кишевших в некоторых покоях князя Меншикова. Она убегала и пряталась, забивалась в углы, где не было златотканых занавесей и подозрительных драпировок: холод был в ее глазах меньшим злом, чем насекомые {18} 18 Ibid., р. 105; Stählin, Anekdoten, «Peter des Grossen Abscheu vor Tarakanen», p. 39. .