Валентина Скляренко: Знаменитые писатели

Немецкий поэт и драматург.

Драмы «Разбойники», «Заговор Фиеско», «Коварство и любовь», «Дон Карлос», «Мария Стюарт», «Орлеанская дева», «Мессинская невеста», «Вильгельм Телль», трилогия «Валленштейн»; стихотворения и баллады.

Из какого бы уголка земли ни приехал любознательный турист в небольшой немецкий городок Марбах, ему непременно укажут адрес шиллеровского музея, открытого еще в 1859 г. На маленькой площади с фонтаном посетитель увидит неказистый домик с вывеской пекаря, а поднявшись по деревянным ступеням, окажется в убогой комнате с большой печью. Здесь рос маленький Фриц Шиллер – будущий великий немецкий поэт и драматург.

Отец Фридриха Иоганн Каспар Шиллер был военным фельдшером и немало поскитался по Европе в те беспокойные годы. В семье его почти не видели ни жена Елизавета Доротея Кодвейс, дочь владельца корчмы, ни их дети – Кристофина и Фридрих. С детства мальчик, родившийся в военном лагере, рос болезненным и слабым. Внешне он походил на мать – светло-русый, с тонким удлиненным лицом, лучистыми синими глазами. От нее же он унаследовал высокий рост и узкогрудую фигуру.

Семья часто переезжала с места на место, в зависимости от того, в какой полк переводили Каспара Шиллера. Наконец, в 1765 г. Шиллеры осели в местечке Лорх, расположенном неподалеку от города Гмюнда, в живописных местах Швабии. Будущее сына отец уже определил: духовная карьера, что, как он считал, соответствовало наклонностям маленького Фрица.

В Лорхе Фриц и его сестра Кристофина, которую в семье ласково называли Финеле, впервые начали учиться. Местный пастор Мазер, друг семьи Шиллеров, занимался с детьми немецким языком и латынью. В знак уважения к своему первому учителю Шиллер впоследствии даст его имя смелому старику пастору, обличителю всесильного графа Моора в юношеской драме «Разбойники».

В 1766 г. нужда снова заставила родителей сняться с места и переехать в Людвигсбург, новую резиденцию герцога Карла Евгения. Капитан Шиллер арендовал за городом участок земли и стал выращивать саженцы для продажи, найдя, наконец, свое призвание в садоводстве.

Изменилась и жизнь Фридриха. Его отдали в городскую латинскую школу, после окончания которой он должен был поступить в семинарию, чтобы затем подготовиться к экзаменам на богословский факультет. После жизни в сельской провинции большой город с его пышной герцогской резиденцией, нарядными улицами, сверкающей венецианскими зеркалами Людвигсбургской оперой показался Фридриху сказочным царством. Он играл в домашнем театре и уже пробовал сам писать стихотворные диалоги для сцены, чем неслыханно удивил отца, обратившегося к сыну с мало ободряющим вопросом: «Да что ты, Фриц, рехнулся?!»

Однако ни отец, ни начинающий драматург еще не знали, какой поворот готовит им судьба. Весной 1772 г. герцог Карл Евгений просматривал списки наиболее успевающих учеников, чтобы пополнить ими военные учебные заведения. Выбор его, в том числе, пал на Фридриха Шиллера. Так что набожный родитель вынужден был забыть о своей мечте сделать сына священником, ибо перечить герцогу не позволялось.

Фридриху предстояла нелегкая учеба в герцогской Военной академии, в связи с чем ему вменялось в обязанность «всецело посвятить себя служению герцогскому Вюртембергскому дому и ни в коем случае не нарушать этого обязательства без всемилостивейшего разрешения герцога».

На целых восемь лет 14-летнего Фридриха оторвали от семьи, от друзей, лишили отрочества и юности, о чем впоследствии он писал: «Через начальную мрачную юность мою вступил я в жизнь, и бессердечное, бессмысленное воспитание тормозило во мне легкое, прекрасное движение первых зарождавшихся чувств».

Единственным средством защитить свою внутреннюю свободу для Фридриха Шиллера была поэзия, в которой он уже в те годы увидел свое призвание. Занятия поэзией были дерзким пренебрежением устава академии, ибо сам Карл Евгений вполне разделял мнение Фридриха II, изрекшего однажды, что «немецкий язык годится только для солдат и публичных девок». Как и берлинская знать, герцог считал, что смотреть можно только либо французские, либо итальянские трагедии.

И все же страсть к немецкой поэзии оказалась у Фридриха Шиллера сильнее всех воинских уставов и аристократических прихотей. Должно быть, размышляя о судьбе поэта, Фридрих и записал в дневнике крылатую фразу Гете: «Только тот велик и счастлив, кому не надо ни повиноваться, ни повелевать, чтобы быть кем-нибудь». С таким отношением к искусству в 1775 г. он вместе с друзьями организовал в академии тайный поэтический союз, который просуществовал вплоть до перевода военного академиста в Штутгарт, где открывался новый факультет – медицинский. Шиллер решил, что из двух зол выбирают меньшее. Медицина, хотя и в рамках военной службы, была Фридриху ближе, да и практичнее, поскольку, как он считал, «карьера медика – верный кусок хлеба». Однако поэзия в стороне не осталась, как ни строги были надзиратели, в академию все же проникали драмы, песни, баллады немецких авторов. В то мятежное для Германии время возникло самое массовое литературное движение 70-х годов под громким названием «Буря и натиск». Признанным главой движения стал студент Страсбургского университета Иоганн Гете, автор нашумевшего романа «Страдания молодого Вертера».