Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

– Легче?

– Получше!

– Вот видишь, голова тоже дура, ее можно обмануть.

Я впервые услышал эту фразу, рассмеялся, полежал немного и пошел к себе в каюту. Искать на потолке «точку спасения». Но холодильник в каюте, к сожалению, был пуст, и голову обмануть больше не удавалось.

Море бушевало, штурман объявил: «Шторм 12 баллов». Для многих из нас, пехотинцев, связистов, врачей, сестер, не особенно было ясно, что такое 10 или 12 баллов, мы только видели величественно-грозные гребни волн, падающий в пропасть корабль. Все скрежетало и свистело, кружилась голова, и выхода не было. Дано одно – выжить!

Я спустился на первую палубу – ни души. Зашел в каюту капитана Н.А. Шеховцова и лейтенанта И.Н. Павленкова, они оба мучились морской болезнью. Я передал опыт с точкой, угостил воблой, зашел в соседнюю каюту – там такая же картина.

На обед почти никто не пошел. Из всего экипажа и пассажиров только человек двадцать – двадцать пять были устойчивы к качке, они работали, были веселы, а некоторые солдаты даже умудрялись играть в спортивные игры. Идеальный вестибулярный аппарат поддерживал их в рабочем состоянии.

При выходе из Бискайского залива нам следовало с капитаном вскрыть второй пакет с сургучной печатью. Но Иван Михайлович не спешил, знамо, куда плывем, – на Кубу! Живописуя в деталях, он поведал мне по секрету, как Никита Хрущев совершал вояж в Нью-Йорк на сессию Генеральной Ассамблеи ООН. «Представляешь, шторм 10 баллов. А Хрущев в 6 часов утра звонит капитану: «Почему на «Балтике» зажимают композитора Майбороду? Где «Рушничок»? Достукаетесь, поставлю вопрос на политбюро переименовать ваш корабль в «Ильичев» [20]. Хлебнете горя, ни в одном порту вам не позволят причалить к берегу». И, напевая «Мать родная моя, ты до зорьки вставала», Никита Сергеевич вышел на палубу и широко расставил ноги.

Со страхом слушали в каютах «Рушничок» капризные пассажиры «Балтики» – редакторы центральных газет. Вот-вот Никита Сергеевич попросит их к нему подняться, дабы навести хрестоматийный глянец на очередной странице знаменитого доклада, который чуть позже назовут «исторической речью с ботинком фабрики «Парижская Коммуна».

Пока нас штормило в Бискайском заливе, вскрыли второй секретный пакет. «Следовать в порт Никаро», – прочитали мы в ориентировке. Разложили с Иваном Михайловичем карту и, не сговариваясь, начали искать порт Никаро на Острове свободы.

– Нашел! – воскликнул капитан. – Поздравляю вас с кубинской пропиской! Порт Никаро расположен в бухте Нипе провинции Ориенте в восточной части Кубы. Ананасный рай!

По соседству с Никаро в бухте приютились Антилья, Престон, Фельтон. Отныне мы держали курс строго в направлении Азорских островов.

…Шторм продолжался. Врач доложил, что «аграрии» уже не встают. Кое-кого уже подкармливают через капельницу. Порешили выделить несколько кают для самых слабых. В свою очередь, капитан принял решение провести учение с командой на случай аварийной ситуации. Матросы действовали сноровисто, несмотря на громадные волны, подготовили к спуску на воду все баркасы, заделали условные «пробоины». При этом считалось хорошим тоном щегольнуть испанскими словами: «Бамос компанеро», «Муче грасио».

Навестил Шеховцова с Павленковым, они лежали пластом, но от капельницы отказались, шутили: «Дмитрий Тимофеевич, пропишите нам лекарство, высадите на пять минут на берег!»

После окончания учения Иван Михайлович пригласил меня к себе в каюту. Улыбаясь, капитан открыл свою заветную тетрадь и прочел:

– «Если бы добро мы не совершали во имя дружбы, то и добра бы не было на земле». Это из летописи времен монголо-татарского нашествия на Русь, – пояснил капитан. – К сожалению, и тогда у русичей были проблемы. Не зря летописец взывал: «Не копайте яму друг другу». Как будто летописец дожил до наших времен. Дмитрий Тимофеевич, одна меня мысль постоянно гложет. А вдруг разворуют нашу Победу? Кто на мелочный успех, а кто на карьеру. Мы нашу Победу не храним. Подходи с любой стороны и хапай! Разворовывай!

– Не беспокойся, капитан, мы выставим караул у нашей Победы. Не растащат. Выдюжили, дошли все-таки до Берлина!

– Почетный выставите караул – наверняка растащат. Сверху и начнут снимать с нашей Победы сливки. Я бы перед каждым обкомом партии не трибуны возводил, а рыл окопы. Упустим мы молодежь, чует мое сердце – упустим!

– Ну, это ты перебираешь. Посмотри, какие новобранцы с нами плывут. Деревенские хлопчики, самостоятельные, с дороги не собьешь.