Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

«Победа» бросила якорь на большом рейде. Сразу же приступили к погрузке продовольствия, медицинского имущества и оборудования, боеприпасов, оружия. В 24.00 подошли паромы для перевозки людей из Кронштадта к «Победе». Я шел на втором пароме. На «рейде большом» стояла тишина, на легких волнах лениво покачивалась стальная громадина с поднятыми стрелами кранов, через ситец белой дымки все ярче вырисовывались очертания «Победы» и гирлянда огней на спущенном трапе.

Я обратил внимание, что стоявший на борту полковник по головам считает людей. Когда я поднялся, он сказал, будто в пустоту: «Одна тысяча двести тридцать». Моряки-«квартирьеры» разводили женщин и офицеров по каютам, определяли места для размещения подразделений, им помогал майор В.И. Поляков, начальник полковой разведки.

Генерал-полковник, два полковника и я поднялись в капитанскую каюту. Капитан представился: «Иван Михайлович Письменный». Ему показали телеграмму, подписанную министром гражданского торгового флота и министром обороны.

Генерал вручил два пакета:

– Первый откроете после прохода проливов, второй… Впрочем, об этом узнаете из первого пакета.

Пригласили в каюту офицера КГБ, и в его присутствии в сейф капитана положили пакеты, опечатав их тремя печатями.

– Все ясно, – сказали мы.

«Гости» продолжали сидеть, поглядывая на холодильник. Заметив их взгляды, Иван Михайлович спокойно сказал:

– Положено бы угостить, но корабль более полутора месяцев как ушел из Одессы, а иностранную валюту мы израсходовали.

– Спасибо, спасибо, – заметили генштабисты.

Мы вышли их проводить. И только тогда, когда катер отошел, Письменный спросил меня, как я устроился. Я ответил, что еще не знаю, где моя каюта. Тогда капитан провел меня на вторую палубу:

– Здесь я исключительно миллионеров и герцогинь размещаю, каюта люкс!

– Спасибо за доверие, – пошутил я, – пошикуем, переоденемся в гражданский костюм – и пошикуем!

– Кто из нас начальник? – спросил капитан.

– На море, на корабле – вы, Иван Михайлович, а уже на суше после высадки – ваш покорный слуга полковник Язов Дмитрий Тимофеевич. Сибиряк. Воевал с 1942 года до конца войны, был дважды ранен, женат, двое детей. Окончил академию имени М.В. Фрунзе в 1956 году. Полком командую второй год.

– Спасибо, расскажу о себе. Я одессит, 1900 года рождения, так что – ровесник века. В годы войны был капитаном третьего ранга, командовал боевым кораблем. В войну и погибла моя семья. После войны второй раз женился, имею сына, ему сейчас 12 лет, очень жалею, что редко приходится бывать с семьей.

На корабле у нас строгий порядок. Прошу вас предупредить пассажиров, что мы не «вольные птицы», нас может проверить международная санитарная инспекция, мы подчиняемся международным правилам судоходства. В машинное отделение, на капитанский мостик никто не имеет права заходить. И учтите: обычно мы возим 330 человек, а вас в несколько раз больше! Поэтому прошу дать соответствующие указания.

Я собрал командиров всех частей и подразделений, пригласил первого помощника капитана, директора ресторана, и мы вместе решили все бытовые вопросы, определили, в какое время и какое количество «аграриев» может быть на прогулке. Категорически запрещалось что-либо выбрасывать за борт корабля, особенно газеты и пачки от сигарет. Мы должны были играть роль туристов, совершающих круиз.

Ровно в 5.00 на капитанском мостике Иван Михайлович дал команду: «Малый вперед». «Победа», слегка покачиваясь на волнах, медленно пошла… Кто-то начал напевать «Прощай, любимый город.». Песню вдруг подхватили на нижней палубе, и вот уже она взвивалась ввысь потревоженной ночной птицей, казалось, она расплескалась на весь Финский залив, ее слышат Ленинград и Выборг, очень мне хотелось, чтобы она донеслась и до Саперного.

Под любимую песню «Победа» набирала ход, и мы все дальше удалялись от родных берегов. Кронштадт таял на наших глазах, и только купол Матросского собора еще маячил вдалеке…

Еще до нашего отъезда мой заместитель подполковник Александр Иванович Мороз вылетел самолетом с рекогносцировочной группой в Африку, в Конакри. И вот теперь, оставшись в каюте один, сопоставив все факты, я пришел к выводу: мы держим путь на Кубу. Конакри – это, скорее всего, промежуточный пункт для заправки самолета.

Пока мы играем в переодевания, а что, если придется высаживаться с боем?

Вспомнил мемуары маршала Бирюзова «Когда гремели пушки». Он описывал, как в начале Великой Отечественной войны отправлял на фронт дивизию эшелонами поочередно. Но когда прибыл на фронт с последним эшелоном, то собрать дивизию полностью так и не смог. И дело было не в недостаточном професионализме маршала, а в том, что после разгрузки части и подразделения вступали в бой, переподчинялись другим соединениям. Маршал вспоминал об этом как о самой большой своей неудаче.