Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

Пребывание в лагерях планировалось закончить корпусными учениями под руководством генерал-полковника Д. Гусева, которого прочили на должность командующего войсками Ленинградского округа вместо Маршала Советского Союза Л. Говорова, он, в свою очередь, отзывался в Москву для формирования войск противовоздушной обороны страны.

Подошла осень. Обсудив наше финансовое положение, мы решили, что у Екатерины Федоровны появилась возможность съездить к родителям: Михаил, брат, возвратился из армии, не виделись долгих пять лет.

На учениях наша механизированная дивизия из второго эшелона корпуса вводилась в прорыв, чтобы развить успех в операции. Дивизия оказалась очень громоздкой: три мотострелковых полка, два танковых, два артиллерийских, зенитный полк и еще несколько отдельных батальонов, – но тем не менее задачу выполнила. В последний раз я видел на параде войск Николая Павловича Симоняка, Героя Советского Союза, командира бригады на полуострове Ханко в Финляндии, первого командира 136-й стрелковой дивизии, которая после прорыва блокады Ленинграда стала 63-й гвардейской, первого командира 30-го гвардейского Ленинградского корпуса. Симоняк уходил из-за болезни в отставку.

Владимир Георгиевич Массальский, наш комбат, посоветовал нам: «Почитайте стихи М. Дудина «Дорога гвардии», где показан образ легендарного командира ленинградских гвардейцев».

Возвратившись на Черную Речку, я нашел, к своему удивлению, свою жену уже дома, чему очень обрадовался. Это была первая разлука, и Екатерина ее тяжело переживала, несмотря на хороший прием дома.

С возвращением полка с учений и лагерей командир полка распорядился, чтобы офицеры батальона жили в одном подъезде. Тогда об отдельной квартире и думать не смели. В нашей квартире из пяти комнат проживало шесть семей. Зимовали без отопления. В коридоре поставили печь, от нее по всем комнатам и шло тепло. Дров сожгли с десяток кубометров, но, слава богу, выжили. Новый, 1947 год встречали в клубе. Там было теплее, согревали нас и горячительные напитки. Но все было в меру, под недремлющим оком командира полка. Тогда по праздникам и солдатам полагалось 100 граммов, и определенная «веселость» не считалась предосудительной.

Ближе к весне роту отправили в Бобочино на полигон, вырубать лес, готовить танковую и артиллерийскую директрисы. Однажды я вышел на пригорок и обомлел: на земле лежало вышитое полотенце в цветах. Присмотрелся и ахнул: подснежники! Я еще подумал: «Какая прекрасная профессия у лесорубов. К ним по проталинам навстречу тянутся первые подснежники!»

17 мая мне позвонили: «Катю отвезли в роддом!» Ехать пришлось поездом со станции Перк-Ярви в Парголово, где и находилась больница. Дежурный врач поздравил меня с рождением дочери, чему я был несказанно рад. Похудевшая Катя подошла к окну, кивнула, дескать, все в порядке. Доченьку мы назвали Ларисой – Лариса Дмитриевна из «Бесприданницы» А.Н. Островского.

В этом же году был еще один праздник – 800-летие Москвы. Вспоминаю потому, что мне посчастливилось выступить на митинге, посвященном славной дате. Я увязал историю древней Москвы с героизмом воинов Панфиловской дивизии и курсантов-кремлевцев, защищавших подступы к столице. Запомнился мне 1947 год и испытаниями новых видов вооружения: танкового, радиолокационного, артиллерийских и зенитных систем.

Летом 1948 года мы с Катюшей поехали в отпуск в Сибирь. Доченька подросла. Четверо суток в пути как бы стали прологом нашей счастливой поездки. От того безмятежного времени у меня сохранился помятый чайник, очевидец иллюзий семейного уюта послевоенных лет, с которым я выбегал за водой на полустанках.

Из Оконешникова добирались до Язова на лошадях, Ларисе было все в диковинку: ягоды на лесной опушке, однорогая пегая корова. Мой приезд к матери совпал с покупкой дома в центре села – по соседству с колодцем «Добрая вода». День и ночь я пилил и строгал. Катюша с сестрами уходила по ягоды, два-три ведра собирали! Ягоду сушили, для варенья не было сахара.

Месяц пролетел незаметно, родни было столько в округе, не у всех успели и почаевничать. Уплатили за мать налоги, справили одежду для младших Зои и Лены и тронулись в обратный путь. С нами поехала сестра моя Нина Тимофеевна в надежде поступить в Ленинграде в фельдшерско-акушерское училище. Дней через пять мы прибыли в свой военный городок Черная Речка. Жизнь протекала без особых осложнений, если не считать теснотищи в квартире, где по-прежнему проживало шесть семей.