Анастас Микоян - Так было. Размышления о минувшем

Через три года и задания по поголовью скота, кажется, не были выполнены в колхозах.

Только после смерти Сталина, в сентябре 1953 г., пленум ЦК по докладу Хрущева принял решение о значительном повышении заготовительных цен на сельскохозяйственные продукты. Хотя, как потом оказалось, и это было недостаточно и приходилось еще повышать цены в той или другой форме, скажем за сверхплановую сдачу и т. д.

Повышение заготовительных цен в 1953 г. привело к огромному росту сельскохозяйственного производства и заготовок. Тогда вдруг все у нас появилось. К сожалению, когда у Хрущева голова вскружилась от успехов, ослабло его внимание к деревне, начали приниматься крайне негативные меры в области сельского хозяйства, что нанесло ущерб экономике страны и подорвало престиж самого Хрущева. А он ведь до этого все успехи приписывал своей личности, своей личной роли в этом деле. И народ, естественно, когда появились недостатки, приписал все их тоже ему, в связи с чем и упал его престиж.

Возвращаясь к Сталину, надо сказать, что он, в отличие от Хрущева, вообще плохо знал деревню. Он никогда практически не был ни в одном колхозе, ни в одном совхозе. Один раз, когда мы со Сталиным ездили по Кавказу, из Сочи в Тифлис, в 1925 г., Серго Орджоникидзе предложил поехать в одну коммуну близ города Гори – родины Сталина. Там 15–20 домов были построены за счет государственного кредита. Старики по давнему обычаю угощали Сталина – грузины умеют это делать. Сталину это понравилось, и он был в хорошем настроении. Улучив момент, мы посмотрели каменные одноэтажные дома, построенные в казенном стиле, впритык один к другому, с выходом на улицу. Я Серго спросил: «Все это построено за счет кредита государства. Как ты думаешь, когда они смогут вернуть этот кредит?» Он мне ответил: «Что ты мне наивный вопрос задаешь? Разве сам не понимаешь? Откуда такие доходы? Конечно, не вернут».

Правда, Сталин многое знал со слов товарищей, которые сами были специалистами сельского хозяйства и с которыми он встречался. Он внимательно слушал делегатов на колхозных съездах и умел быстро воспринимать, схватывать главное. Но он знал качество русского мужика – его терпимость. Русский мужик действительно терпел нужду, в особенности в войну, понимая неизбежность этого. В невыгодных экономических отношениях с государством колхозники выезжали только на том, что развивали личное хозяйство и пользовались разрывом цен между государственными и базарными, имея к доходам значительную прибавку от личного хозяйства.

Только на ряд культур удалось повысить цены. Так, «по инициативе Сталина» были подняты цены на табак. Сделал он это по настойчивым просьбам абхазцев, которым во время его отпуска на юге удалось убедить Сталина, что табачная культура, если ее не оплачивать хорошенько, не будет производиться в республике. Он разрешил поднять цены и на цитрусовые, что тоже было необходимо, и на виноград по Закавказским республикам, Дагестану, Молдавии, Крыму. На Украине же, как и в Средней Азии, он отказался это сделать.

Беспокойство вызывала перемена во взглядах Сталина на совхозы.

Помнится, в 1932 г. или в 1933 г. мы расхаживали втроем: Сталин, Молотов и я – около здания правительства в Кремле, где была квартира Сталина. Беседовали спокойно по разным вопросам. В этот раз я больше слушал. Говорил Молотов. В тот период он, как Председатель Совнаркома, чувствовал ответственность за сохранение пропорций в экономике и, в частности, очень заботился о том, чтобы сохранить стабильность нашей валюты, уменьшить убытки хозяйственных органов и изыскать источники прибылей. Это было естественным и вытекало из его положения. При этом он часто перебарщивал и в связи с этим допускал ошибки. Эта черта свойственна Молотову. Помнится, я вместе с Орджоникидзе много спорил с ним, когда он зажимал капиталовложения по строительству новых предприятий в промышленности после успешного досрочного выполнения первой пятилетки. Он был под сильным влиянием наркома финансов Гринько. Гринько был умный человек, подготовленный, хорошо владевший вопросами своего наркомата. Он особенно напирал на Молотова по части сокращения расходов.

И вот Молотов стал приводить данные, что очень много совхозов убыточны, поэтому начал говорить о том, что сохранить нужно только те хозяйства, которые прибыльны или не дают убытков, ликвидировав убыточные и раздав их земли колхозам, поскольку мы убытков колхозов не покрывали, и никто их доходов и расходов не считал. Убытки тоже не считали. Знали только богатые, хорошие колхозы и слабые, бедные колхозы.