Анастас Микоян - Так было. Размышления о минувшем

Для того чтобы разобраться с численностью тыловых подразделений, по предложению Сталина в начале августа 1941 г. состоялось решение ГКО об образовании комиссии по вопросу Наркомата обороны. Председателем комиссии назначили меня. В нее вошли: Шапошников, Хрулев, Щаденко, Косыгин, Мехлис, Маленков.

Вопросы, рассматриваемые комиссией, были сложными в первую очередь потому, что в условиях военного времени трудно было даже собрать необходимые данные, и поэтому не все поручения комиссии выполнялись своевременно. В связи с этим принимались срочные меры и давалась точно определенная отсрочка.

Помимо этих постоянных обязанностей на меня возлагались эпизодические, временные поручения, и каждый раз по предложению Сталина. В первые месяцы войны создавались различные комитеты и комиссии, которые, выполнив временные, но актуальные и срочные задачи, прекращали свое существование. Так, через два дня после начала войны, когда стала несомненной реальность захвата противником ряда наших городов, был образован Совет по эвакуации под председательством Кагановича, где по предложению Сталина я стал первым заместителем для теснейшей связи совета с политбюро узкого состава.

В октябре 1941 г., помимо Совета по эвакуации, был дополнительно создан Комитет по эвакуации в глубь страны продовольствия, запасов мануфактуры, текстильного оборудования, сырья и пр. Мне поручили возглавить этот комитет. Обстановка с эвакуацией обострялась с каждым часом. Надо было принимать экстренные, но обоснованные решения – какие предприятия вывозить в первую очередь, откуда, какими путями и куда их направлять.

В феврале 1942 г. был создан Транспортный комитет, который формально возглавил сам Сталин. В числе членов был и я. Летом 1942 г. в связи с поражением под Харьковом и новым отступлением была создана новая Комиссия по эвакуации при ГКО, куда включили и меня. Ею руководил Шверник.

К середине декабря 1941 г. резко обострилось положение на железнодорожном транспорте и был экстренно создан новый Комитет по разгрузке транзитных и других грузов, застрявших на железных дорогах, в котором я стал председателем. В него входили Вознесенский, Косыгин, Хрулев. Работали мы в тесном контакте с Наркоматом путей сообщения, возглавляемым Кагановичем. При наличии огромного количества груженых вагонов на дорогах не хватало порожняка для отправки новых грузов. Причина состояла, кроме прочего, в том, что необычно большое количество эшелонов с эвакуируемым оборудованием и другими материалами застряли в тупиках, на разъездах, перевалочных базах. НКПС не был в состоянии разрубить этот сложный узел, так как многие наркоматы не торопились разгружать вагоны с прибывшим оборудованием и материалами ввиду неподготовленности производственных площадей и отсутствия складов и превратили эти эшелоны в склады на колесах. Образованный Комитет по разгрузке, решения которого были обязательны для всех наркоматов, должен был в оперативном порядке решить вопросы о разгрузке и продвижении застрявших грузов. Каждый из нас, членов комитета, имея в своем распоряжении данные из НКПС о наличии грузов на дорогах и их принадлежности, готовил конкретные предложения для решения вопросов без какого бы то ни было промедления. Из данных переписки НКПС стало ясно, что особого вмешательства комитета в первую очередь требуют Северная, Горьковская, Рязано-Уральская, Сталинградская, Пензенская, Ярославская, Юго-Восточная и Ленинская железные дороги.

Кроме того, было много транзитных эшелонов с углем, нефтью, мазутом, застрявших на дорогах, так как железные дороги не могли пропустить их к адресатам. Были и такие топливные маршруты, адресаты которых уже эвакуировались в другие места. В таких случаях принимались решения разгружать уголь на ближайшие к железным дорогам заводы, электростанции и на склады железных дорог, а освободившиеся вагоны направлялись под погрузку добываемого угля.

1 января 1942 г. в связи с жалобой наркома черной металлургии Тевосяна комитет поручил замнаркома путей сообщения Дубровину срочно рассмотреть вопрос о продвижении вагонов с углем, особенно коксующимся, на предприятия Наркомчермета.

Комитет рассматривал и принимал решения и по другим конкретным случаям скопления вагонов. Так, 1 января 1942 г. нарком танковой промышленности Малышев обязывался в 2-дневный срок обеспечить разгрузку 312 вагонов с оборудованием Кировского завода из Ленинграда, простаивавших на станции Челябинск с 11 декабря 1941 г. Наркомсредмаш Коган обязывался в 3-дневный срок обеспечить разгрузку оборудования автозавода им. Сталина из Москвы, прибывшего на станции Челябинск и Шадринск. Наркомцветмет Ломако обязывался принять меры к разгрузке вагонов с оборудованием алюминиевых заводов, простаивавших на Южно-Уральской железной дороге. Каждое распоряжение предусматривало отчет перед комитетом строго в назначенный день. В решениях комитета предусматривалось привлечение к работе по разгрузке местного населения, максимальное использование всех погрузочно-разгрузочных механизмов, независимо от ведомственной принадлежности. НКПС был обязан ежедневно докладывать Комитету по разгрузке сведения по каждому промышленному наркомату и по каждой железной дороге. Имелись, конечно, и застрявшие грузы военного назначения, что вызывалось быстрыми изменениями обстановки на фронте. С этой задачей успешно справлялся член комитета Хрулев.