Анастас Микоян - Так было. Размышления о минувшем

Я встретился со Сталиным, который оказался в курсе дел и считал, что Дзержинский правильно ставит вопрос. «Чтобы Рыков не возражал, – сказал Сталин, – лучше ты пойди к нему, информируй его и заручись поддержкой».

С Рыковым у меня отношения были хорошие. В разговоре с ним, не ссылаясь на беседы с Дзержинским и Сталиным, рассказал об этом деле как о предложении крайкома партии. Я гарантировал ему, что разоружение Чечни произведем без осложнений, поскольку используем для этого армию – устроим военное обучение частей, братание с населением, культурные мероприятия. Затем власти организованно займутся разоружением в присутствии войск, которые отобьют охоту у кого-либо поднять оружие. Словом, я убедил Рыкова.

Сразу же позвонил Дзержинскому. Тот очень обрадовался. Мы внесли предложение в политбюро ЦК, и оно было одобрено.

Стояла весна 1925 г. Я приехал в Ростов, где вместе с командующим военным округом Уборевичем, начальником ОГПУ Евдокимовым, членом Военного совета округа Володиным и секретарем крайкома партии Гикало обсудили предстоящее мероприятие. Пригласили также начальника ОГПУ по Чечне.

Договорились направить в Чечню «на учения» две дивизии. В ходе учений предусматривались общение с населением, вечера самодеятельности, концерты, сближение с местной молодежью, что должно было еще больше укрепить доверие к советской власти. Причем договорились, что воинские части должны были охватить все районы Чечни, включая отдаленные районы в горах, где они раньше никогда не были, с тем чтобы к концу учений все пути сообщения между районами и окружными селами были перекрыты.

Организующие разоружение органы ОГПУ должны мобилизовать из других районов края большое число опытных чекистов, которые вместе с войсками предъявят каждому селу требование сдать все оружие в том количестве, которое было известно по агентурным данным. Условились, что отдельно пройдут собрания коммунистов, командиров дивизий и чекистских работников, чтобы было единство действий. Словом, мы решили не торопиться, подготовиться тщательно, не спеша.

Наконец план во всех деталях был готов. В это время Сталин приехал в Сочи на отдых. Я поехал к нему, желая уговорить его выслушать товарищей, которые подготовили мероприятия. Он заинтересовался. Уборевич, сменивший Ворошилова на посту командующего округом, Евдокимов и я информировали его о полной готовности к выполнению плана разоружения Чечни.

Сталин выслушал внимательно и одобрил наши мероприятия. Через 5 или 6 дней Уборевич и Евдокимов должны были приступить к выполнению задания. Они въехали в Грозный, чтобы оттуда руководить операцией, а я – в Пятигорск, поближе к Грозному, приберегая свой авторитет на случай необходимого вмешательства, если начнутся осложнения. Все шло хорошо – движение войск проходило по плану, население было спокойно.

Наступил день начала операции. В один и тот же час представители органов безопасности вызвали к себе председателей Советов и других ответственных лиц и предъявили им требование в суточный срок сдать положенное количество оружия. Холодное оружие не предполагалось к изъятию.

В большинстве сел дело прошло удачно. Но в Урус-Мартане предъявили сотню винтовок и сказали: «Все!» Дали им еще 24 часа для сдачи оружия и пригрозили, если не сдадут, село будет обстреляно. На следующий день сдали еще несколько сотен винтовок. На наши возражения чеченцы ответили, что больше у них оружия нет, и навстречу войскам выставили женщин. Они хорошо знали, что по женщинам войска стрелять не будут. Мы дали указание ограничиться изъятым оружием. Где-то в горах такой случай повторился, но все кончилось без кровопролития.

Во время этой операции Евдокимов преследовал цель поймать имама Гоцинского. С начала Октябрьской революции он возглавил борьбу против советской власти в Чечне и Дагестане и объявил себя имамом Кавказа. Он был связан с турецкими, затем с английскими агентами, имел вооруженный отряд. Гоцинский скрывался в горах, меняя места своего расположения, и, чтобы поймать его, чекисты пригласили к себе из сел, где он мог скрываться, стариков и, объявив их заложниками, предупредили, что если они не скажут, где находится Гоцинский, то разрушат села артиллерией, а их арестуют и предадут суду. Целые сутки уговаривали стариков, но все было безрезультатно. Тогда в этот район прислали самолет. Они страшно боялись самолета. Только после того, как по селу выпустили несколько снарядов с тем, чтобы без разрушения домов жители почувствовали его силу, старики сказали, в каком ущелье скрывается Гоцинский. Там его и нашли.