К Тарасов - Золотая Горка

Условный стук в окно вернул меня в тусклую реальность наших обстоятельств. "Начинается, - подумал я. - Сейчас призовут к деятельности. Осла выведут из стойла. Как это опротивело!"

Посетителем оказался Белый. "Скарга жив!" - выпалил он с порога.

Я не смог понять, радует его это или печалит.

- Он жив, - энергично повторил Белый, словно я оспаривал такую возможность. - Два тяжелых ранения...

- Слава богу! - откликнулся я. - Антону сказал?

- Иду от него. Он будет ждать тебя в двенадцать в сквере.

- Он никого не ждет, - уточнил я. - Он всегда опаздывает на три минуты. Это называется "золотое правило Антона".

- Опоздай ты, - предложил Белый. - Кто тебе мешает.

- Попробую.

Мне хотелось расспросить о настроении Антона. "Заходи, - пригласил я. - Кофе попьем". Белый решительно отказался: невозможно, вчера полдня не работал, хозяин рассчитает. Это было похоже на правду, но в связи с приглашением в сквер я допустил, что Антон решился на разрушительные меры и напичкал Белого недоверием.

Последовав совету Белого, я опоздал на пять минут и нашел Антона на скамейке у черного входа в театр. Держался он уверенно, но мне показалось, что энергичная поза стоит ему усилий. Следующую четверть часа мне пришлось слушать его монолог. Он начал рассказ с того, что ночью не мог уснуть, им овладела мучительная мысль: он стал Иудой. При нем расстреливали его друга, он не препятствовал, шел по улице, стоял в толпе, слушал выстрелы и при этом невольно вздрагивал от страха. Скарга погибал на месте свидания, оговоренном с ним, он сам определил время, именно в это время Скарга попал в засаду. Вечерней беды он совершенно не предполагал. Путь Скарги в Вильно был тщательно продуман. Сегодня он уже был бы там. Спустя два дня он, Святой, отвез бы на виленскую явку деньги. Все было ясно, план начинал осуществляться. Будь за Скаргой погоня, хвост, слежка, он не пришел бы на кладбище. Он пришел - значит, погони не было. Но засада ждала. Из этого факта неопровержимо вытекает, что единственная причина гибели Скарги измена среди своих. Скарга предан сознательно.

- Похоже на правду, - поддакнул я, но Антон не отреагировал на мою ремарку, он спешил к своей цели.

Раздумывая об известных ему передвижениях Скарги по городу, продолжал Антон, он понял, почему Скаргу не трогали, хоть легко, без перестрелки, без единого выстрела могли взять в любую минуту - ждали денег, распорядителя средств, курьера. Распорядителем был он, а в курьеры он определил меня. Но Скарга не имел обязательства приносить деньги. Он был должен назвать место хранения. Засада не имела смысла. Требовалась слежка. Скорее всего, перестрелка спровоцирована нападением на ротмистра. Скарга показался им чрезвычайно опасным. Они побоялись его отпустить. У них сдали нервы. Тем не менее, засада - действие спланированное. Она требует подготовки, координации, знания места и времени появления конкретного лица. Сообщить о нем полиции мог исключительно тот, кто знал, когда Скарга появится у костела. Знали же об этом четверо: он сам, Белый, гравер Серж и ты (это значит, я). Неприятно сознавать свое бессилие, когда неизвестная воля разрушает удачу, успех текущего дня. Противно, что даже не злая, а подлая. Весь многомесячный риск Скарги уничтожен донесением предателя. А равно и все наши конспиративные ухищрения превращаются в чепуху. Полицейские офицеры заходятся от хохота: хитрите, хитрецы, пробирайтесь подворотнями, протискивайтесь сквозь заборные щели, все равно каждое ваше слово будет подшито в досье. Из этого тезиса следует, что он обязан приостановить доверие своим товарищам, и все вместе обязаны выявить осведомителя. Для этого сообщения он и пригласил меня в сквер. Осведомитель должен быть изъят. Он должен получить заслуженное. То, что он отнял у Скарги, должно быть отнято у него. Четверо человек знали, что в девять часов Скарга придет на Золотогорское кладбище. Если они не идиоты, то каждый из них гадает, кто мог выдать товарища на смерть. Они размышляют о предателе, и предатель постарается правдоподобно искать предателя, и это поможет ему защищаться...

- Что же, Антон, теперь нельзя верить тебе? - спросил я.

- Да, - ответил он резко. - Пока не выяснятся все обстоятельства, веры нет никому.

Я подумал, что Антон оказался в нелепом положении. Если Скарга и проклинал кого-нибудь в последнюю минуту, то должен был проклинать только его.

- Значит, ты не станешь доверять мне, пока не выяснятся все обстоятельства? - переспросил я. - И другим ребятам тоже?