Владимир Сухомлинов - Генерал В. А. Сухомлинов. Воспоминания

Сенатор Носович хотел его использовать против меня и спросил генерала Михельсона:

– Не знаете ли, кто такой барон Теттау?

– Да, знаю, он офицер Генштаба и русофил, отчего и уволен в отставку.

При этом неожиданном ответе нужно было видеть выражение лица прокурора: он сделал смешное движение рукой, но это ни к чему не привело – он должен был рассмеяться. Как не юрист, я не могу рассудить, насколько г-н председатель оказался на высоте своего положения с формальной стороны. Но как простой смертный я сомневаюсь, закономерно ли было обрывать на каждом шагу защиту и показания свидетелей, говоривших в мою пользу, не допускать оглашения документов, имеющихся в следственном материале, и вместе с тем не останавливать обвинителя в некорректных выражениях и вообще в его вызывающей манере, что отмечалось даже в газетных отчетах из зала суда.

По кассационной жалобе Правительствующему сенату можно убедиться, какая масса вопиющих, прямых нарушений законов правосудия допущена и совершена председателем.

В роли добровольного свидетеля появился на суде инженерный генерал Величко, находя это судилище местом, в котором ему удобно сводить счеты со своим бывшим начальником.

По окончании показания этого свидетеля г. председатель предложил ему вопрос:

– Скажите ваше личное мнение: были ли мы подготовлены к войне?

Такой вопрос озадачил даже свидетеля, и он переспросил:

– Мое личное мнение?

– Да, – ответил Таганцев.

Тогда Величко стал излагать личное свое мнение, превратившись из свидетеля в эксперта.

Затем как бывший долгое время прокурором сенатор Таганцев, должно быть, по привычке, забыв, что он исполняет обязанность председателя, в своей напутственной речи присяжным в течение трех часов уговаривал их, склонял, а вернее «соблазнял» к обвинению. Каждого же из свидетелей он предупреждал, что просит говорить «правду, одну только сущую правду», а сам, в своей обвинительной речи, усердно повторял уклонение от истины прокурора Носовича и лжесвидетелей. Если к этому добавить, что на три дня присяжные были отпущены домой, что у них на руках был обвинительный акт, то картина незакономерности этого судилища будет полная.

Пунктом первым я признан виновным «в том, что, состоя с 11 марта 1909 года до 13 июня 1915 года в должности военного министра и будучи в качестве главного начальника всех отраслей военно-сухопутного управления, входящих в круг ведения Военного министерства, обязан наблюдать за благоустройством войск и военных управлений, учреждений и заведений и направлять действия всех частей министерства к цели их учреждения, в прямое нарушение таковой своей обязанности, оставил без наблюдения и личного своего руководства деятельность Главного артиллерийского управления по принятию сим последним надлежащих мер для снабжения войск и крепостей оружием, артиллерией и огнестрельными припасами и вообще для полного обеспечения государства предметами вооружения».

По пункту десятому я оказался виновен «в том, что, состоя с 11 марта 1909 года по 13 июля 1915 года»… и т. д., согласно пункту первому, «в прямое нарушение таковой своей обязанности, вслед за возникновением войны России с Германией, а затем и с другими державами, не принял необходимых мер для увеличения крайне низкой производительности частной промышленности для снабжения нашей армии предметами артиллерийского довольствия, каковые проявления его, Сухомлинова, бездействия власти представляются особенно важными, как повлекшие за собой понижение боевой мощи нашей армии».

Такое заключение может именно только «представляться», так как приписывать мне «понижение боевой мощи нашей армии», которую я получил, для восстановления ее боеспособности, совершенно немощной, – является чистейшим нонсенсом, так как нельзя растратить то, чего не имелось.

А что действительно «особенно важно» в этих двух пунктах, это неправильное понимание закона о степени и пределах власти военного министра, его прав и обязанностей, в чем нетрудно убедиться, вникнув в следующие статьи Свода Основных Законов, кн. V, разд. II, гл. I:

Ст. 154: «Существо власти, вверяемой министрам, принадлежит единственно к порядку исполнительному».

Ст. 166: «Власть министров состоит в том, что они могут понуждать подчиненные им места и лица к исполнению законов и учреждений». В Своде военных постановлений, в ст. 2-й: «Военное министерство, в общем составе государственного управления, есть высший орган, чрез который объявляется и приводится в исполнение высочайшая воля по предметам до военно-сухопутных сил относящимся».