Понсон Террайль - Капитан Мак

Перинетта снова всхлипнула.

- Вот видите, капитан, как мне-то не везет! - сказала она. - Барышня обещали, что и вашу и нашу свадьбу мы сыграем в один и тот же день!

- Детка, - ответил Мак, - человек предполагает, а политика располагает, но мы постараемся возместить тебе это небольшое разочарование и сыграем твою свадьбу в Ла-Рош-Сент-Эрмели, это будет еще прекрасней.

- Да, но когда? И вернется ли вообще Сидуан?

- Дурочка ты, дурочка! Если бы ты видела, как он уезжал! Вернется ли? Я отвечаю, что вернется: когда мы с ним расставались, глаза у него были такие же заплаканные, как у тебя сейчас!

При этих словах на губах Перинетты снова заиграла улыбка.

- А теперь, дорогой господин Лоредан, я должен перед вами извиниться.

- За что?

- Дело в следующем: в этом подземелье я потерял одну памятную вещицу медальон, который был на мне со дня моего рождения. Я обнаружил эту потерю только уже у кардинала, причем в эту минуту я был у него не один: когда я невольно вскрикнул, заметив, что его потерял, там была еще одна знатная дама. Эта дама захотела узнать, в чем дело, и, когда я ей рассказал, что в медальоне был портрет, она очень взволновалась и заставила меня пообещать ей, что я, если понадобится, перерою все катакомбы, но найду его и покажу ей.

- И вы собираетесь снова туда спуститься? - воскликнули Сара.

- Я уже там был, дорогая Сара и, благодарение Богу, нашел эту реликвию, которой я очень дорожу, поскольку мне всегда казалось, что это портрет моей матери. Но, к несчастью, когда я пришел к мадемуазель де Бовертю, слуги сказали мне, что ее нет дома, но что она просила меня оставить свой адрес, если я приду в ее отсутствие. Вы же понимаете, дорогой господин Лоредан, что оставить адрес какой-то гостиницы было бы недостойно коменданта Ла-Рош-Сент-Эрмели, и я оставил ваш.

- И правильно сделали, сын мой, вы здесь у себя дома.

И не успел ювелир произнести эти слова, как перед лавкой остановилась карета. Из нее вышла дама, одетая в черное, и вошла к Лоредану.

Увидев ее, все встали, а Мак узнал ее и бросился навстречу.

- Простите, сударь, меня за столь поздний визит, - обратилась она к Лоредану, - но речь идет об очень важном для меня деле, - тут голос ее задрожал, - и я не могла ждать. Слуги сообщили мне, - прибавила она, поворачиваясь к Маку, - что ваши поиски были успешны.

- Да, сударыня, - несколько удивленно ответил Мак, который не мог себе объяснить, почему мадемуазель де Бовертю так волнуется и смотрит на него так пристально и странно.

- А медальон... при вас, здесь?

Мак снял с шеи портрет.

Мадемуазель де Бовертю, едва стоя на ногах, следила за движениями капитана.

Едва взглянув на медальон, она глухо вскрикнула.

- Это он, это действительно он!

И она окинула Мака восхищенным взглядом.

- И вы совершенно уверены, что этот медальон в самом деле принадлежит вам? И вам не отдал его кто-нибудь из ваших друзей? Вы никогда с ним не расставались?

Произнося эти слова, бедная женщина почти задыхалась.

- Да, сударыня, - ответил Мак, чувствуя, что он невольно начинает волноваться. - Я клянусь вам, что всегда хранил его с великой бережливостью, потому что в моем представлении это - портрет моей матери.

- Ну что же, взгляните хорошенько еще раз на эти черты и посмотрите мне в лицо: оно постарело, прошли годы, но, может быть, Господь сохранил достаточно сходства, чтобы вы узнали свою мать!

И мадемуазель де Бовертю открыла Маку свои объятия.

Капитан, слушая ее, бледнел все больше и больше. Когда она кончила, он радостно вскрикнул, бросился к ней и покрыл ее лицо поцелуями.

- Это правда, правда! Вы - моя мать, я узнал вас! О, как я счастлив!

И Мак с восторгом разглядывал эту знатную даму, весь ее нежный и благородный облик, не понимая, как он сразу не заметил поразительного сходства между ней и портретом.

- Нет, нет, не удивляйся, - сказала с улыбкой мадемуазель де Бовертю, разгадав его мысли. - Это сейчас радость вернула мне отблеск былой красоты. Я была так несчастна! О, дорогое мое дитя! Подумать только, что я тебя нашла... кардинал говорил мне о тебе, я знаю, что ты - храбрец! А какой ты красавец!

С самого начала этой сцены, немыми свидетелями которой были Лоредан и Сара, лицо девушки отражало все чувства Мака, но под конец она погрустнела.

- Что же будет с нашей любовью? - думала она. - Сын такой знатной дамы захочет ли жениться на дочери ювелира Лоредана?

Но ей недолго пришлось страдать.

- Дай я еще раз тебя обниму, - говорила мадемуазель де Бовертю. - Я так давно мечтала об этом дне и сберегала до него всю нежность своего сердца!