Я должна оговориться, что накануне солдаты, получив откуда-то ложные известия, будто императрицу хотят увезти из Петербурга куда-то очень далеко, собрались было идти выручать ее; их офицерам стоило большого труда их удержать, и им это, пожалуй, не удалось бы, если бы я не разрешила им сказать солдатам, что в тот же день имела сведения о ней и сообщу им, когда придется действовать. Однако, не рассчитывая на то, что офицерам удастся удержать солдат, я написала госпоже Шкуриной, жене камердинера императрицы, чтобы она немедленно же послала своему мужу в Петергоф наемную карету, запряженную четверней, и сообщила бы ему, что я прошу его задержать карету, не выпрягая лошадей, чтобы в случае надобности императрица могла ею воспользоваться для приезда в Петербург, так как ей, конечно, нельзя было бы взять придворную карету. Панин, думая, что событие совершится в отдаленном будущем, признал эту меру совершенно ненужной; однако, не будь этой кареты, бог весть, осуществились бы наши планы, так как заведующий дворцом в Петергофе, Измайлов, не отличался преданностью императрице и воспрепятствовал бы ее бегству, в случае если бы она спросила у него карету.
Чертков Евграф Александрович (ум.1797) – гвардейский офицер, участник дворцового переворота 1762 г.
Канцлер М. И. Воронцов.
Это отречение вошло в нижеследующий манифест.
Никита Петрович Панин (1770–1837).
Купив у Васильчикова этот дом, императрица подарила его Корсакову, который, если мы не ошибаемся, отдавал его внаймы французскому резиденту де Везаку за 3000 рублей в год. Теперь его сдают, конечно, не менее как за 10 000 рублей, до того вздорожала наемная плата за квартиры. Расположение и внешний вид дома превосходны. Он помещается на Дворцовой площади, неподалеку от Зимнего дворца, наискось от комнат Екатерины. Императрица, одно время очень недовольная Везаком, упрекала его, что он смотрит в ее окна. У дома прекрасный балкон на мраморных колоннах.
Стрекалов жил еще в конце XVIII века и был действительный тайный советник и кавалер главнейших орденов. Это был один из умнейших, образованнейших и остроумнейших русских. Однажды его встретил на улице князь Барятинский, который участвовал в задушении Петра III; князь обнял Стрекалова за шею и, шутя, начал трясти его. «Нет, – сказал ему Стрекалов, – прошу вас этого не делать – я знаю, что вы эту ухватку проделываете слишком серьезно». Еще никто, конечно, до воцарения Павла не напоминал столь чувствительно князю Барятинскому о его преступлении.
Это аксиомы, способные разрушать стены ( фр .).
Венецианское название о. Крит.
«Дух законов» ( фр .), сочинение Ш.-Л. Монтескье.
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу