Понсон Террайль: Красотка-еврейка (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - I)

Незнакомец обернулся на этот смех и при новой вспышке молнии увидал пещеру, молодых людей, стоящих у ее входа, и двух лошадей, привязанных в углу.

- Клянусь мадонной! - крикнул он.- Лошади! Это неожиданная удача! - И, не обращая внимания на насмешливый смех молодых людей, он подошел к ним и окинул их пытливым взглядом опытного человека.

Принц и его спутник были одеты более чем просто. По камзолам из грубого сукна, фетровым шляпам без перьев и грубым кожаным сапогам их можно было принять за бедных дворянчиков, едущих в Париж на поиски счастья. Поэтому незнакомец поспешил принять покровительственный вид и надменно сказал:

- А! У вас имеются лошади, плуты вы этакие!

- О да,- не менее надменно ответил принц,- в этом отношении мы счастливее вас!

- Вот что,- продолжал незнакомец,- я во что бы то ни стало должен догнать эту женщину...

- Это будет трудновато,- в тон ответил принц.

- Разве ваши лошади недостаточно хороши?

- О, вполне достаточно! Только мы прибережем их для самих себя! Наглая улыбка скользнула по дерзкому желтовато-оливковому лицу незнакомца, и он произнес:

- Ну, когда вы узнаете, кто я такой, вы не откажетесь продать мне одну из своих лошадей!

- Ба! Да уж не французский ли вы король? - насмешливо спросил Ноэ.

- Нет, но я гораздо выше короля!

- Выше короля? - рассмеялся Генрих.- В таком случае вы должны быть римским папой, только он выше короля!

- Я не папа, но зато я фаворит королевы Екатерины Медичи!

- Ну это-то будет чуть-чуть поменьше короля! - ответил принц, которого забавляла надменность незнакомца.

- Вот что, милые мои провинциалы,- теряя терпение, заявил незнакомец.- У меня слишком мало времени, чтобы терять его на праздные разговоры. Выбирайте - или вы продадите мне одну из лошадей, за которую я заплачу вам столько, сколько вы пожелаете, или вы наживете во мне такого врага, который в самом непродолжительном времени отправит вас на виселицу! - Генрих и Ноэ ответили громким пренебрежительным смехом.

Незнакомец обнажил шпагу и продолжал: - Или вам придется поиграть со мной вот этой игрушкой, господа!

- Батюшки! - ответил принц.- Это дело мне очень подходит! Я уже давно не фехтовал и буду рад поразмяться.

- Простите, Анри,- сказал Ноэ,- начать с этим господином должен я!

- Нет, я,- ответил принц.

- Да ну же, поскорее! - нетерпеливо окрикнул незнакомец молодых людей.- Не спорьте, пожалуйста, хватит на вас обоих, мои задорные петушки! Меня зовут Рене Флорентинец, и должен предупредить вас, что я большой мастер шпаги!

- Ну, и я неплохой ученик,- ответил Генрих. Флорентинец не лгал, когда назвал себя мастером шпаги, и с первых же моментов сын Жанны д'Альбрэ убедился в этом. Но на стороне Генриха была юная эластичность и подвижность тела, отчаянная храбрость и редкое присутствие духа. Кроме того, отец Генриха, король Антуан Бурбонский, научил его всевозможным итальянским штучкам, и попытки Рене поймать принца на миланские или флорентийские финты сразу потерпели крушение. Рене хотел вызвать своего противника на нападение, в котором легче уловить слабую сторону, но Генрих достаточно знал свои силы и упорно держался оборонительной тактики.

Фаворит королевы Екатерины начинал терять терпение - ведь каждая минута промедления все увеличивала расстояние между ним и женщиной, которую он так страстно хотел догнать, а потому, чтобы покончить со своим противником, он решился на знаменитую глиссаду. Но Генрих знал от отца, что итальянские мастера шпаги всегда прибегают к этому резкому выпаду, стремительность которого зачастую парализует все попытки противника парировать удар, а потому был настороже, и, в то время как шпага Флорентийца прямой молнией сверкнула в воздухе, он успел отклониться в сторону. Шпага Рене встретила пустое пространство, а в это время принц изо всех сил ударил его рукояткой шпаги по голове, прибавив:

- А вот и мой ответ на глиссаду! Ответ недурен, не правда ли? Итальянец глухо простонал и тяжело рухнул на землю. Ноэ бросился к нему.

- Не беспокойся, милый мой,- сказал принц, в то время как Ноэ положил сраженному свою руку на сердце, чтобы уловить, бьется ли оно.- Он жив, потому что удар этого рода не убивает, а только оглушает. Он просто в обмороке и через какой-нибудь час придет в себя.

- Анри,- сказал Ноэ,- вы слышали его имя? Ведь это Рене Флорентинец, парфюмер королевы-матери, злодей, смерть которого была бы только угодна Богу!

- Если это так, то я жалею, что не убил его!