Дмитрий Верхотуров: Фиаско 1941. Трусость или измена?

Мелкое предприятие, фактически ремесленная мастерская, не могло позволить себе сложные машины, современные технологии, технический уровень производства упал в огромной степени, а рабочие деквалифицировались. Резко снизился и общий уровень промышленного производства – главный источник богатства любой страны.

В годы независимости правительства прибалтийских стран сделали ставку на развитие аграрного сектора, главным образом на животноводство и маслоделие. Они хотели сделать свое сельское хозяйство похожим на датское, с развитым животноводством и экспортом масла. Это была идея, которая буквально охватила и страны Прибалтики, и Польшу. Причины этой «данизации» лежали на поверхности. Прибалтийская промышленность обеспечивалась сырьем и топливом из других областей Российской империи и туда же сбывала свою продукцию. Разрыв связей с Советской Россией и СССР, главным образом по чисто политическим причинам, сделал невозможным существование крупной промышленности, у Латвии и Эстонии не было возможности самостоятельно закупать на мировом рынке сырье и топливо, а также сбывать продукцию из-за сильной конкуренции со стороны промышленно развитых европейских стран. Единственное, чем могли торговать Литва, Латвия и Эстония, – это масло, бекон, лес и продукты деревообрабатывающей промышленности, хотя и ее тоже продали иностранным капиталистам вместе с лесами. Литва торговала в основном лесом и немного хлебом. Разрыв с СССР толкнул Прибалтику в аграризацию.

Прибалтика стремилась к развитию сельского хозяйства, и политика аграризации возымела свое действие. «Теперь Латвия и Эстония – аграрные страны. Доля промышленности в отличие от довоенного времени значительно отступает в общем национальном доходе», – писал Ю. Кирш в 1932 году [11]. Это же признают и современные авторы: «Главной отраслью народного хозяйства Латвийской республики было сельское хозяйство, в котором работало две трети населения. Сельское хозяйство давало больше национального дохода, чем все остальные отрасли производства вместе взятые», – писал латышский автор П.И. Гаварс в 1993 году [12].

Ставка на мировой «цивилизованный рынок» и вывоз сельскохозяйственных продуктов, пресловутая «данизация», которая витала над правительственными и деловыми кругами прибалтийских стран в 1920-е годы, не оправдалась. Наступившая в 1929 году Великая депрессия обрушила мировой рынок и значительную часть внешнеторговых связей. Выяснилось, что охваченный кризисом мировой рынок не в состоянии потребить аграрную продукцию прибалтийских стран. Под давлением конкуренции продукция продавалась за рубежом по демпинговым ценам – ниже себестоимости. Так, себестоимость килограмма масла в Латвии составляла 13,4 сантима, а цены на мировом рынке упали до 7–8 сантимов.

Мировой кризис привел к новому витку деиндустриализации. Например, в Латвии стоимость промышленной продукции упала с 447 млн лат в 1929 году до 312 млн лат в 1933 году, резко сократился экспорт. Уже в 1932 году в Латвии было в городах 40 тысяч безработных, больше половины всех занятых в промышленности. В 1938 году число предприятий в Латвии было на 11 % меньше, чем в 1913 году, число рабочих – на 39,4 % меньше, стоимость продукции на 43,8 % меньше [13].

Из крупных и более-менее развитых латвийских предприятий сохранился только VEF, и то благодаря тому, что руководитель завода Александр Типайнис пролоббировал в правительстве очень высокие заградительные пошлины на импортные радиоприемники – 10 лат за каждую радиолампу. С 1935 года завод стал экспортировать радиоприемники в Великобританию, Швейцарию, скандинавские страны. С 1935 года на заводе стали выпускаться ограниченными партиями самолеты, дорожные машины, автомобили и мотоциклы. Кое-какие ниши нашли и другие прибалтийские страны. В Эстонии в 1930-х годах бурно развивалась сланцевая промышленность, перерабатывавшая сланец на сланцевое масло и бензин. Если в 1929 году добывалось 517,6 тысячи тонн сланца, выпускалось 11,2 тысячи тонн сланцевого масла и 690 тонн бензина, то в 1939 году добыча сланца выросла до 1642,1 тысячи тонн, выпуск сланцевого масла до 180,1 тысячи тонн и бензина до 22,4 тысячи тонн [14]. Главным потребителем этой продукции стала Германия, таким образом восполнявшая дефицит жидкого топлива. Но это все, чего прибалтийские страны достигли за годы своей независимости.

Итак, «огромные экономические успехи» прибалтийских стран в межвоенный период состояли в том, что страны Прибалтики деиндустриализировались, и это их состояние было закреплено и усилено экономической политикой их правительств.