Константин Никифоров - Сербия на Балканах. XX век

После этого в Косово и Метохии заметно усилился никогда не прекращавшийся там албанский сепаратизм, и сербские власти были вынуждены ввести в край дополнительные полицейские и воинские подразделения. Позже в условиях фактического военного положения в Косово албанцы провели нелегальный референдум, на котором они, составлявшие уже около 90 % населения, проголосовали за независимость. «Подпольным» президентом края был избран литератор И. Ругова.

В конце 1990 г. на заседании Президиума СФРЮ было решено провести переговоры представителей всех республик об изменении федеративного устройства страны. Такие переговоры открылись в начале 1991 г. Параллельно с ними происходили двусторонние переговоры республиканских делегаций. Но все эти переговоры не принесли желаемого результата. Столкнулись в основном две концепции: сохранение федерации или ее преобразование в конфедерацию. Первую концепцию выдвигали Сербия и Черногория, вторую – Словения и Хорватия. Промежуточное положение занимали Босния и Герцеговина и Македония. Впрочем, идея конфедеративного устройства (уже фактически существовавшего в стране) использовалась ее сторонниками главным образом лишь для того, чтобы замаскировать истинные цели – отделение от Югославии.

11 апреля 1991 г. на совещании представителей и председателей Президиумов всех республик вновь прозвучало два подхода к разрешению кризиса – федеративный и конфедеративный. Тогда же Словения оповестила о своей бескомпромиссной позиции – «стать самостоятельным, суверенным и независимым государством», согласно результатам проведенного плебисцита. Представители Хорватии также заявили, что в случае, если не удастся подписать договор о союзе суверенных государств, они предпримут самостоятельные шаги для выхода из Югославии.

В своей борьбе за сохранение единого государства Сербия (не считая маленькой Черногории) все больше оставалась в одиночестве. Действия ее руководства объяснялись тем, что если другие народы бывшей Югославии при распаде федерации образовывали свои национальные государства, сербы, наоборот, оказывались разделенным народом. В таких условиях сербская позиция содержала несколько принципиальных положений: при желательности сохранения целостности Югославии признание за хорватами и словенцами права на образование собственных национальных государств, включающих хорватские и словенские «этнические территории»; признание за сербским народом такого же права на образование национального государства, включающего территории с преобладающим сербским населением; отказ признать межреспубликанские административные границы в качестве будущих межгосударственных границ [164].

Таким образом, цели Сербии и северо-западных республик были противоположными. На компромисс никто идти не собирался. В какой-то степени свою роль сыграл и субъективный фактор. Лидеры трех ключевых для сохранения Югославии республик – Сербии, Боснии и Герцеговины, Хорватии – были очень разные, но в своей неуступчивости и национализме в чем-то походили друг на друга. Любопытную характеристику сербского и хорватского лидеров оставил тогдашний посол США в Югославии У. Циммерман. «В отличие от С. Милошевича, – пишет он, – которым руководило стремление к власти, Ф. Туджман был обуян хорватским национализмом. Его преданность Хорватии была самого примитивного типа…» [165]Добавим, что глава боснийских мусульман А. Изетбегович был обуян фанатичным религиозным чувством, причем также самого примитивного типа. Своими упорными попытками создать унитарную исламскую Боснию он провоцировал гражданскую войну, в которой затем погибли более 60 тысяч боснийских мусульман.

Национализм существовал во всех югославских республиках, был присущ всем народам и народностям Югославии. Однако в те годы он достиг почти запредельного уровня. Все республиканские СМИ соревновались в провоцировании национальной истерии. И во всех югославских республиках, как и везде в Восточной Европе, национализм стал средством борьбы с коммунизмом. Только Сербия оказалась исключением. Ее лидер С. Милошевич с помощью национализма попытался, наоборот, сохранить коммунизм у себя в республике [166]. Это имело для сербов самые печальные последствия.

Формально началом распада федерации можно считать 25 июня 1991 г., когда парламенты Словении и Хорватии в одностороннем порядке объявили о выходе своих республик из Югославии и провозгласили независимость. Окончательно же Социалистическая Федеративная Республика Югославия (СФРЮ) прекратила существовать еще через полгода, в январе 1992 г., когда независимость Словении и Хорватии признали страны Европейского Союза. В начале апреля 1992 г. была признана независимость Боснии и Герцеговины. В конце апреля 1992 г. возникла «третья», сербско-черногорская Югославия.