Фолькер Райнхардт: История Швейцарии

Правящие слои Ури, Швица и Унтервальдена, так называемых лесных кантонов, видели, что территории, где они традиционно могли осуществлять свою власть, оказались под угрозой со стороны дома Габсбургов. Обогатившись в регионе будущей Конфедерации, в Эльзасе и Зундгау, эта семья, благодаря приобретению герцогств Австрия и Штирия, со времени правления короля Рудольфа превратила свои владения в великую европейскую державу. Таким образом, в глазах древних родовитых семей Габсбурги были выскочками. Типичной для выскочек оказалась и динамика формирования их власти. Союз, основанный в 1291 г., был направлен против политической распорядительной власти этой династии и ее сановников в регионе — против того, что имело решающее значение. Но такая воля к региональному самоопределению — в соответствии с характерным для того времени пониманием законности — обосновывалась благоприобретенной древней свободой. При этом правовая конструкция расходилась, по меньшей мере отчасти, с правовой действительностью. Не подлежало сомнению, что область Ури с 1231 г. обладала правовым статусом, из которого вытекала непосредственная подчиненность императору. Этот статус никогда не оспаривался и в ходе более поздних попыток Габсбургов вернуть утраченное. Объектом спорных интерпретаций было положение в Швице. Здесь в 1240 г. сельским жителям была выдана императорская грамота о свободе, тем не менее в конце XIII в. они находились под юрисдикцией Габсбургов. А вот ни Нидвальден, ни Обвальден до 1291 г. никогда не пользовались привилегиями, сравнимыми с предоставленными жителям Швица. Поэтому принадлежность этих областей графским владениям Габсбургов была, как вытекало из документов, неоспоримой. Напротив, местные традиции, формировавшие сознание виднейших семей, хранили память о древнейшей непосредственной подчиненности императору. Верные этому преданию, задававшие тон семьи обеих объединений жителей долин стремились побудить королей, или императоров, Священной Римской империи, правивших в начале XIV столетия, выдать им грамоты о свободе. Такие документы должны были в законном порядке подтвердить якобы издавна существовавшие автономии.

Эти усилия увенчались успехом в 1309 г. при Генрихе VII и в 1316 г. в правление Людвига IV Баварского. Тот факт, что просьбы нашли отклик, объясняется политической ситуацией в империи. Оба государя были непосредственными конкурентами Габсбургов в борьбе за власть. Тем самым рано обозначился лейтмотив истории Конфедерации: противодействие козням Габсбургов.

Нишу на карте распределения политической власти, которую искали политически влиятельные круги Конфедерации, они, как и многочисленные региональные элиты по всей Европе, полагали возможным найти только вне сферы территориального верховенства могущественной династии.

В противоположность этим стремлениям лесные кантоны около 1300 г. не остались пребывать в идиллическом уединении, но продвинулись в центр властных и политических интересов. Это было связано с энергично развивавшейся на протяжении предшествующих десятилетий внешней торговлей и необходимыми для нее путями сообщения, особенно горными дорогами. Для итальянской экономики — ведущего колеса тогдашнего мирового хозяйства, — пребывавшей в состоянии бума, а также для целей альпийских производителей с их экспортом мяса и сыра, маршрут через Сен-Готард, ставший возможным около 1230 г. в результате постройки моста через ущелье Шёллен, обрел с течением времени большое значение, не превосходя, однако, по важности транзитные пути в Савойе или Граубюндене.

Но об оппозиции крестьян дворянству, не говоря уже о идеологически завышенной степени конфронтации, в это раннее время не могло быть и речи уже потому, что в общинах долин властвовали представители коренных родов. В Ури и Унтервальдене баронские семейства или династии министериалов, возвысившиеся благодаря управлению монастырскими землями, определяли политику, имевшую целью освобождение от Габсбургов. В Швице, напротив, преобладали зажиточные крестьянские семьи, в свою очередь обретавшие черты руководящего слоя. Из одного из таких родов происходил тот самый Штауффахер, который в пьесе Шиллера стал душой союза, заключенного на Рютли. Представители этой региональной аристократии встали у руля, когда в условиях неопределенных правовых отношений, сложившихся в период междуцарствия, знатные дворянские семейства, не проживавшие постоянно в стране, переносили центр тяжести своих интересов за пределы региона. Тем активнее новая элита стремилась к укреплению своих только что обретенных позиций. Для этого она намеревалась поставить под свой контроль чужие земельные владения, дававшие право требовать уплаты податей и исполнения повинностей. Однако полное их устранение или даже создание общества равноправных свободных крестьян совершенно противоречило намерениям этой новой знати. Неослабевающая напряженность между усилиями, направленными на самоопределение в региональных рамках и на формирование более обширной территории, привела в дальнейшем к выдвижению разнообразных обвинений. Упрек в тирании, с одной стороны, в мятеже и предательстве — с другой, были призваны лишать легитимности противную сторону.