Александр Розенберг - Лиссабон - девять кругов ада, Летучий португалец и… портвейн

В Португалии помнят о Фернане Магеллане. Его образ есть в числе нескольких десятков выдающихся личностей страны, изваянных в Монументе Первооткрывателям. Но первое место он там не занимает.

Былое могущество Португалии как морской державы основано, безусловно, отнюдь не только на лучших человеческих качествах тех, кто осуществлял захват далеких земель и их богатств.

Действительно, инфант Энрике Мореплаватель не только одобрял торговлю «живым товаром», то есть чернокожими рабами, но и получал от этой торговли немалую доли прибыли. А то, что делалось тогда ради наживы, трудно описать. Негров ловили с помощью специально обученных собак, как зверей. Их везли в страшной тесноте в трюмах, убивали за малейшую провинность и без нее.

Немалой жестокостью отличался Вас-ко да Гама и многие другие выдающиеся мореходы и первооткрыватели. Во всяком случае, благотворителями и гуманистами их назвать нельзя, скорее честолюбие и жажда наживы толкали их в открытый океан.

Но — удивительное дело — часто при жизни ни богатства, ни славы они так и не достигали. Это можно объяснить только тем, что остававшиеся на суше придворные были не менее, а скорее более алчны, чем отправившиеся в дальние плавания моряки. И пока первопроходцы терпели лишения в походах, сражались с африканскими туземцами или восточными армиями, грабили и торговали, приближенные короля рассчитывали, как получить наибольшую долю будущей добычи и плели искусные интриги. Доносы, наветы, клевета — все шло в ход и, как правило, успешно.

Так, не получили признания и наград при жизни Бартоломео Диаш, Магеллан и многие другие. Лишь через сотни лет в память о великих географических открытиях и людях, их совершивших, в Португалии был основан музей. То, что масштаб открытий и мужество первопроходцев, без сомнения, велики, не устраняет противоречивости их славы.

И неудивительно, что, по поверьям, по ночным залам музея бродят призраки давно ушедших из жизни капитанов, которые так и не могут успокоиться из-за тяжести совершенных когда-то грехов и горьких обид.

Морской музей был открыт в 1863 году королем Луисом и находится в настоящее время близ монастыря Жеронимуш. Часть экспозиции находится под открытым небом, но большинство экспонатов — в современно оформленных залах. Около 18000 экспонатов можно увидеть в этом музее — от моделей старинных каравелл до атрибутов современных сомалийских пиратов.

Больше всего внимания уделено, конечно лее, эпохе великих географических открытий. Многочисленные карты того времени дают ясное понимание того, как средневековые мореходы представляли землю, а навигационные приборы поражают сложностью и качеством, хотя их нельзя сравнивать, разумеется, с современной электронной начинкой кораблей.

Огромное количество морских мундиров разных времен, флаги, гербы, оружие, разнообразная атрибутика. Есть даже королевская каюта XV века, передающая в точности роскошную обстановку, в которой мог плавать король. Для интереса можно сравнить с современной каютой президентского класса.

Интереснейшие документы, множество свидетельств о затонувших каравеллах с сокровищами на борту, описания столкновений с пиратами и борьбы со штормами страшной силы. Иногда во время многодневного шторма морякам казалось, что все остальные корабли экспедиции погибли и их судно вот-вот пойдет ко дну…

Вот как описывали моряки далекого прошлого свои впечатления от штормов.

В течение почти трех месяцев не прекращался шторм такой силы, что не было видно ничего, кроме бушующих разъяренных волн. Такелаж и якоря были потеряны, паруса изорваны, мачты сломались. Люди поражались болезнями, тосковали, сходили с ума. Многие обращались к религии, молили о спасении, давали обеты, исповедывались друг другу.

А вот другое описание.

Никогда еще нигде не было такого грозного моря. Оно бурлило, вздымалось и было покрыто пеной. Небо пылало, как горн, с утра до ночи молнии извергали пламя огромной силы, грохотал гром. Небеса бесконечно источали воду, и казалось, что наступил настоящий потоп. Люди грезили о смерти, пытаясь избавиться от подобных мучений.