Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

- Богу? - гневно вскинула она глаза. - Мама тоже все ему молилась, а он... Нет никакого бога! Ваш Ваня - вот кому за это спасибо.

- Ну хорошо, пусть будет Ваня... не плачь. Его-то бог вам и послал.

- Нет! - решительно отвергла Тамара вмешательство бога.

- Нет так нет... Успокойся, детка...

Не дослушав, прошел к себе, разделся и лег.

Последнее время перед сном думалось о Варе. Скоро сорок дней, как ее не стало, - вспомнилось и в этот раз. Старые люди, которые верят еще и в бога, и в загробную жизнь, в этот день поминают покойников. Считается, будто их души прилетают, чтобы проститься с теми, кого любили и с кем расстались. Чушь, конешно. Суеверие. А вот хотелось бы, чтоб ее душа прилетела... Повидаться бы, поговорить еще хотя бы разок, пусть и во сне.

От Вари мысли перекинулись на Тамару. Представил, что творилось в ее душе, когда узнала страшную весть... Верно подметил Федя: не позавидуешь. Хотя он, возможно, имел в виду не столько ее, сколько того, кто должен будет сказать ей об этом. Но куда ж денешься!.. И у нее боль постепенно утихнет. После самой ненастной ночи обязательно ведь приходит день.

На таких вот мыслях и поборол его сон.

Утром проснулся от прикосновения к лицу и расслышал шепот:

- Потрепай дядю за ушко, ему пора вставать.

Заметив, что он проснулся, Тамара выпрямилась - на руках у нее был Валера -, говоря извинительно:

- Там тебя Федя спрашивает. У него какое-то важное дело. Хочет, чтоб ты вышел во двор.

- Да? Ну, я щас. Токо оденусь.

Со словами "идем еще посмотрим, какие у кошечки красивые котятки" они удалились. Вчерашней угнетенности видно не было; в обращении к брату Ванько отметил нежность и спокойную ласковость.

Федя поджидал на лавочке.

- Привет. Что случилось? - обеспокоенно спросил Ванько.

- Важная новость! Только что полицайша жутко голосила, дергала на себе волосы. И с какой-то теткой подалась в станицу. О причине догадываешься?

- Тут и гадать нечего! - не удивился приятель. - Насмерть или только ранен?

- Если б был еще живой, она бы так не убивалась. Аж до нас было слышно. Но я о другом: теперь она вернется к себе в станицу и может прихватить с собой и Жданку!..

- Ну уж это - дудки!

- Вот и я про то же! - Федя заметно горячился. Они прошли и сели перед скирдешкой, где и вчера, на куль кукурузной бодылки. - Ее нужно вернуть обратно. Если не в обед, то обязательно вечером перехватить по дороге домой и спрятать.

- Ты - как Миша: с ходу, - охладил его пыл Ванько. - Так нельзя.

- Почему?

- А если Пантелей всего лишь ранен? Подлечится, вернется и начнет докапываться: куда, мол, делась? С ним шутки плохи.

- Об этом я как-то не подумал, - согласился Федя.

- Поэтому подождем точных известий. А перехватить - пара пустяков. Хотя и тут надо обойтись без свидетелей...

- Борис заикался, что будет пасти за Веру, - вспомнил Федя и стал прикидывать, когда очередь дойдет до Шапориных. - Точно: послезавтра припадает им.

- Тем лучше, обойдемся без лишних глаз.

- Только вот что с нею станем делать? Не резать же ее на мясо!

- Тут ты прав. Надо что-то придумать... А что, если... - Он умолк, в то время как собеседник смотрел ему в рот. - Сделаем вот что: отведем буренку к тете и обменяем на хлеб.

- Не понял: у нее что, много хлеба? Да и корова вроде есть.

- Тут такое дело. Когда, перед отступлением, наши взорвали элеватор, многие живущие поблизости от него крепко поднажились. Натаскали домой и кукурузы, и пшеницы - вобщем, всякого зерна. Думаю, тетя поможет найти на Жданку выгодного покупателя. Точнее - менялу, и мы возьмем за нее натуроплатой.

- Не мешало бы! Тем более, что полтора едока у нас добавилось.

П р о ш л о й осенью Мише - как, впрочем, и остальным ребятам - едва ли не ежедневно приходилось ходить в степь за топливом. И уже в сентябре им стали попадаться на глаза странные стежки-дорожки. Их становилось все больше, они в разных направлениях пересекали степные заросли. При внимательном разглядывании выходило, что это - работа зай-цев: стебли бурьяна срезаны у самой земли, словно ножницами. А расплодилось зайца, надо сказать, немало: выскакивали из лежек едва ли не через каждые сто-двести метров.

Еще тогда пришла Мише догадка, что на этих стежках можно добывать дармовое мясо. Достаточно лишь изготовить из проволоки петли и установить их при помощи деревянных колышков на пути косого. Они наверняка шастают ночами по этим своим магистралям!

Следует сказать, что натолкнул Мишу на эту мысль поэт Некрасов.

Когда в классе проходили "Деда Мазая", он спросил у учительницы, как следует понимать: "Если б силками его не давили"? Та объяснила: силки -это петли. Волосяные, если для ловли птиц, а на зверя, в том числе и на зайца, проволочные.