Сборник статей: Личности в истории

Дельфийский оракул назвал его мудрейшим из людей, а он был скромен и прост, верный служитель Богов, Отечества, чести и справедливости. А еще Сократ умел задавать вопросы. Вопросы о главном.

Афины, пятое столетие до нашей эры – время Перикла, Фидия, Софокла, золотой век греческой культуры.

В бедной семье каменотеса и повитухи родился мальчик, Сократ. В Афинах шли в те дни знаменитые Фаргелии – праздник, посвященный рождению Аполлона и Артемиды. Появиться на свет в такое время считалось событием символическим, и новорожденный, естественно, попадал под покровительство высокочтимого в Афинах Аполлона, бога муз, искусств и гармонии.

В молодости Сократ работал вместе со своим отцом и его даже считали неплохим ваятелем. Потом учился музыке, математике, астрономии.

Увлечение красноречием привело его к знакомству с самой Аспазией, супругой афинского правителя Перикла, прославившейся красотой и любовью к философии. Многие годы спустя Сократ вспоминал уроки риторики у Аспазии и то, как за свою забывчивость получал от нее подзатыльники.

Сократ

Юность пролетела быстро, и вот уже Сократ вместе с другими молодыми афинянами произносит слова гражданской присяги: «Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни – один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один и вместе со всеми. И я буду чтить отеческие святыни».

Всю жизнь Сократ будет верен клятве и своему долгу перед родиной. Будет храбрым солдатом на полях сражений Пелопонесской войны и скромным философом на службе справедливости у своих любимых соотечественников.

Внешность Сократа сложно назвать привлекательной. Скорее он был некрасив. Невысокого роста, со вздернутым носом, толстыми губами и шишковидным лбом, лысый, он напоминал комическую театральную маску. Ходил всегда босой и в старом хитоне. Такой вид был столь обычен для Сократа, что его восторженный слушатель Аристодем, увидев однажды учителя в сандалиях, был удивлен. Выяснилось, что Сократ «принарядился» на пир к поэту Агафону по случаю его победы в Афинском театре.

В «Пире» Платона афинский полководец Алкивиад, описывая Сократа на военной службе, говорит следующее: «Выносливостью он превосходил не только меня, но вообще всех. Когда мы оказывались отрезаны и поневоле, как это бывает в походах, голодали, никто не мог сравниться с ним выдержкой».

Он не обладал особыми талантами – не писал поэм, не побеждал на Олимпийских играх, не владел тонкостями ораторского искусства. Он не мог похвастать ничем из того, что в то время ценили люди. Но один бесценный дар у него был. Дар Собеседника. Умение слушать и слышать. Задавать вопросы, искать верный путь в лабиринтах мысли и вместе с человеком открывать наконец истину.

«Если бы я хотел починить башмак, к кому я должен обратиться?» – «К сапожнику, о Сократ», – искренне отвечали простодушные юноши. Тут-то все и начиналось. Далее мог последовать, например, вопрос «А кто должен чинить Корабль Государства?».

Его загадочная манера разговаривать доверительно, интимно, дружески и вместе с тем иронически приводила в смущение собеседников. Сократ говорил о том, что такое красота, справедливость, дружба, мудрость и храбрость. Он учил, как жить по совести и в согласии с гражданским долгом. Как почитать богов, уважать законы, верить в бессмертие души.

«Относительно души человеческой, которая более чем что-либо другое в человеке причастна божеству, известно, – говорил Сократ, – что она царствует в нас, но мы ее не видим. Вдумываясь во все это, человек не должен презрительно относиться к невидимому; напротив того, должен познавать его действия в явлениях и чтить божественную силу».

Одно из самых знаменитых высказываний Сократа – «Я знаю только то, что ничего не знаю». Доказательство его необычайной простоты и скромности. Он считал себя лишь стремящимся к божественной Мудрости. И Путь от Человека к Богу видел бесконечно длинным – и все же одолимым.